Глава 11

Прошло около часа, и Джоанна уже сидела в кресле, поставив ноги на скамеечку. Теперь поверх пеньюара на ней было прозрачное домашнее платье и пара тапочек на довольно высоком каблуке. Ее волосы были уложены, на лице аккуратный макияж. От нее исходил аромат духов "Апрельский туман", которые вполне можно было назвать "Удар из-за угла" или "Насильственное совращение". Ей сделали маникюр, не вполне удовлетворивший Юнис, но довольно-таки сносный. Она наслаждалась радостью, которую должна испытывать женщина, когда она вымыта, надушена, припудрена и красиво одета.

Кровать заменили, комната больше не походила на больничную палату, и в новой обстановке Джоанна почувствовала себя гораздо лучше. Стенодеск стоял перед пианино; Джоанна, узнав, что он был в ее кабинете, велела Каннингэму принести его. Он не совсем вписывался в интерьер, но вполне согласовывался с ее представлением о том, какой должна быть комната, а именно, по-домашнему уютной.

Она была одна. Вини ушла пригласить мистера Саломона отобедать с его подопечной. Джоанна облегченно вздохнула.

(- Ну как, лучше вы себя чувствуете, дорогая? Я - да.

- Конечно, лучше. Но почему вы начали нервничать?

- Ерунда, Юнис! Я вовсе не собирался соблазнять ее.

- Вы врете. Лицемер. Старый мошенник. Она уже была готова. А вы оробели. Я встречала таких, как вы, дорогая - горазды болтать, а когда доходит до дела, пасуют. Трусливые Казановы.

- Ерунда! Нельзя стрелять уток на воде. Если я действительно захочу ее... я не говорю, что это непременно случится; просто я должен признать, что она славная крошка.

- О да.

- Умолкните! Если я ее когда-нибудь по-настоящему захочу, я дам ей возможность выбора, а не буду хватать ее, когда она едва смеет дышать.

- "Возможность выбора", Боже мой! Послушайте вашу старшую сестричку, Джоанна. Секс - это не игра, это способ быть счастливым. Больше всего женщину бесит, если от нее отказываются, когда она уже готова отдаться. Вы это сами поймете. Сами будете плакать в подушку и ненавидеть всех мужчин.

До следующего раза, по крайней мере.

- Юнис, но от вас-то, конечно, никто не отказывался. Я не могу такое представить.

- Такое бывает с каждой женщиной, Джоанна. Мужчины робки. Если бы женщины не горели желанием, если бы они в открытую не вели их к этому, человеческая раса давно бы вымерла.

- Хм... вы лучше разбираетесь в женщинах, чем я...

- Намного лучше.

- Давайте-ка поговорим о некоторых деталях. Мы вымыты, и я знаю, что мы красивы. Я видел нас в зеркале, и вы со мной согласились. Но раньше вы выглядели еще лучше. Я не имею в виду раскраску кожи, нам пока не до этого.

Но что для этого требуется? Только упражнения?

- Не только, босс... хотя и упражнения очень полезны. Вы говорите о профессиональном подходе?

- Да.

- Ну, я-то обходилась без платных специалистов, но у меня был большой опыт плюс квалифицированная помощь со стороны Джо. Но, как я понимаю, вы, наверное, хотите нанять наилучших спецов, невзирая на цену?

- Конечно! Что такое деньги? Я все равно не смогу от них избавиться.

- Хорошо, тогда необходимо воспользоваться услугами "Елена Рубенстайн, лимитед" или какого-нибудь другого салона высшей категории. Вы можете просто позвонить и вызвать полную команду специалистов. Там будет художественный руководитель-мужчина... впрочем, не совсем мужчина: он на своем веку повидал не меньше обнаженных женских тел, чем хирург. Он вас пальцем не тронет. Он парит высоко. Он творит. И руководит. Он даже не посмотрит на вас, пока его команда вас не подготовит. В ней будут... м-м... банщица, массажистка, маникюрша, педикюрша, парикмахер, парфюмист. специалисты по коже и по лицу, не меньше четырех костюмеров, специалист по манере поведения и акценту, и у всех у них будут помощники, если вы хотите, чтобы они управились за один день. Если вы установите сроки, то цена возрастет, если нет, то все равно возрастет.

- Как это?

- Это как налоги. Как бы вы их ни платили, они все равно растут. Босс, нам не нужны специалисты. С моими знаниями и хорошей помощницей вы будете настолько очаровательны, что лучше и не надо. Я не знаю, сможете ли вы найти такого хорошего художника, как Джо, но с вашими деньгами художников легко нанять.

- Юнис, я никогда не подозревал, что быть женщиной так трудно.

- Успокойтесь, босс, женщиной быть легче, чем мужчиной... и гораздо приятнее, Я научу вас быть женщиной двадцать первого века, и я бы была вам очень благодарна, если бы вы научили меня быть мужчиной двадцатого века.

Тогда бы мы устранили этот глупый "конфликт поколений", понимали бы друг друга и любили.

- Любимая...

- Я думаю, что для старого сварливого хмыря вы очень милы. С вашим мозгом и моим телом из нас выйдет отличная команда. У нас все получится.

- Я в этом не сомневаюсь, дорогая.

- Да, получится. Прежде всего надо найти хорошую служанку, а это потруднее, чем отыскать кита в Канзасе. Вероятно, придется нам самим ее обучать.

- Юнис, вы думаете, нам нужна служанка? Вы же как-то обходились своими силами.

- Да, а еще вела свой дом, была вашим секретарем и работала столько, сколько вам было нужно. Но вы к этому не приучены, босс. У вас всегда были слуги.

- Да, конечно. Но я был очень стар, и у меня не было времени на такие дела.

Юнис, самое неприятное для старика то, что дни становятся короче, а спрос на его время увеличивается. Я обошелся бы и без слуг, если бы было возможно. И я терпеть не мог зависеть от секретаря, пока не повстречал вас.

- Дорогой босс, нам понадобится служанка. Но не секретарь. Пока вы снова не возьметесь за свои дела.

- Нет, больше никаких дел!

- Поживем - увидим. Может быть, вам придется снова вернуться к ним.

Вероятно, секретарь вам и не потребуется. Я вполне могу его заменить. И спасибо, что приказали принести сюда Бетси - так я называю свой стенодеск.

Я снова чувствую себя как дома.

- Бетси? Ха! Я всегда называл его осьминогом.

- Какое ужасное имя для такой милой и добросовестной машины! Босс, нельзя так говорить! Хорошо, что Бетси выключена: если бы она это услышала, то наверняка бы обиделась.

- Юнис, не говорите глупостей. Интересно, почему Джейк так долго не идет?

- Наверное, шнурки гладит. А теперь - урок второй на тему "Как быть женщиной". Мужчины почти всегда опаздывают, но этого не надо замечать, потому что они гордятся своей пунктуальностью. Босс, вы же не обещали Вини оставаться в кресле?

- Конечно, нет. Я вовсе не собираюсь все время сидеть на одном месте. Я хочу сыграть "Восемьдесят восьмую". Я распорядился, чтобы настроили оба пианино: и это, кабинетное, и большое концертное внизу. Давайте попробуем.) Она встала и, разом совладав с высокими каблуками, грациозно подошла к маленькому пианино, села, подняла крышку, вспоминая первые такты "Славянского танца" Дворжака, и начала играть... но ничего не получилось.

- Что за дьявольщина! - Она посмотрела на клавиатуру и нажала "до" первой октавы правым указательным пальцем. Звук был нормальным. Затем нажала "до" октавой ниже. Несколько проб одним и двумя пальцами убедили ее, что пианино хорошо настроено. Но для того чтобы сыграть отдельный аккорд, ей приходилось смотреть на клавиатуру, а затем внимательно ставить пальцы.

Наконец ей удалось медленно и со сбоями сыграть "Чопстикс", не отрывая глаз от клавиатуры и так пристально следя за руками, что они дрожали. Но доиграв до конца, она обеими руками ударила по клавишам.

(- Пропали десять лет обучения!

- Чего же вы хотите, босс? Я даже на гитаре не могу сыграть пару аккордов. - Хорошо, что моя мама не слышала этого: она всегда хотела, чтобы я был пианистом и выступал с концертами. Юнис, какого черта вы не учились играть на пианино в детстве?

- Потому что я все время уделяла изучению парней! Этот предмет увлекательнее. Джоанна, если вы хотите снова играть на пианино, мы можем научиться. Но нам придется начинать с нуля. Я знаю, что все это есть в вашей памяти. Но все это не доходит до наших рук... до моих рук, дорогая.

Для этого нам придется, пожалуй, больше попотеть, чем приводя в порядок нашу фигурку.

- Плевать, не больно и хотелось. - Она встала из-за пианино.

- Босс, секундочку. Раз уж мы здесь, давайте немного разогреем Бетси и сделаем контрольный запуск.

- Хм? Но я не разбираюсь в стенодеске. С этим будет еще хуже, чем с пианино.

- Посмотрим.) Она села за стенодеск.

(- Ну, Юнис? Что здесь к чему?

- Успокойтесь, босс. Тело все помнит. Скажите:

"Юнис, записывайте", а затем говорите что-нибудь и думайте лишь о том, что вы говорите.

- Хорошо.

- Юнис, записывайте: "Восемьдесят семь лет назад наши отцы вывели на этом континенте новую нацию, ценящую свободу и преданную идеалам...") Ее руки ловко коснулись переключателей, вовремя включили микрофон, задали программу пунктуации и корректировки, и все это было сделано без суеты.

Она остановилась и посмотрела на то, что получилось.

(- Черт возьми! Как это получилось, Юнис?

- Не спрашивайте, дорогая, а то получится, как у той сороконожки, которая задумалась, в каком порядке переставлять лапки, и разучилась ходить. Бетси мурлычет как котенок. Она рада, что я вернулась.

- И я тоже рад, Юнис, эта машина, то есть Бетси, имеет доступ к библиотеке Конгресса?

- Конечно. Она подключена к федеральной библиотечной сети, хотя вы можете ограничить изыскания одной библиотекой.

- Да, лучше ограничиться одной. Я хочу получить информацию о том, как работает человеческая память.

- Хорошо. Мне это тоже интересно. Мне порой кажется, что в моей памяти появились пробелы. Но я не уверена. Для Бетси лучше всего искать литературу по определенной схеме: ссылки, за которыми следуют выдержки, а затем отдельные пункты из этих выдержек... иначе по такому общему вопросу она получит столько информации, что у нее случится запор, она остановится и не сможет ничего делать, пока не сотрут оперативную память.

- Вы знаете, как с ней обращаться. Я не знаю. Запрограммируйте ее так, чтобы она отбирала теории поведения. Я знаю о Павлове и его работах все, что необходимо: когда у собаки выделяется слюна, экспериментатор должен дать звонок.

- Хорошо, босс. А можем мы потратить еще немного денег?

- Конечно. Если хотите, можем купить египетские пирамиды. Что угодно, дорогая.

- Давайте добудем секретную информацию обо мне, о Юнис Бранке, которой я была.

- Зачем, дорогая! Если вы разглашали государственные тайны, то вам теперь ничего не смогут сделать.

- Мне кажется, что эта информация может восполнить пробелы в моей памяти.

Там может быть нечто такое, что вы слышали от меня, после того как я "вернулась", и чего не было в докладе вашего секретного бюро. Тогда бы вы не волновались и знали наверняка, что я не продукт вашего воображения.

- Юнис, если уж я сошел с ума, меня волнует лишь одно: что какой-нибудь знахарь вылечит меня и вы исчезнете.

- Очень мило с вашей стороны, босс. Но я не исчезну; я же обещала.

- Но даже если я сумасшедший, мне лучше им и оставаться: мне будет легче приспособиться к окружающему миру. Юнис, а не помните ли вы чего-либо такого, что случилось между вашей гибелью и пробуждением?) Внутренний голос на некоторое время замолк.

(- Нет, почти ничего. Были сны и, кажется, вы мне тоже снились. Но был один сон, который не был похож на сон; казалось, что это творится наяву. Но если я вам расскажу, вы подумаете, что я сошла с ума.

- Даже если это так, вы не станете менее очаровательной, дорогая.

- Хорошо, но только не смейтесь, Джоанна. Когда меня не было, я была ТАМ. Я видела старого-престарого человека с длинной белой бородой. У него в руках была большая книга. Он посмотрел в нее, потом глянул на меня и сказал:

"Дочь моя, ты была непослушной девочкой, но не очень непослушной, поэтому я даю тебе второй шанс".

- Это был сон, Юнис. Антропоморфизм. Образ из воскресной школы.

- Может быть, босс. Но я здесь, и мне действительно дали второй шанс.

- Да, но его вам дал не Бог. Юнис, моя родная, я не верю ни в Бога, ни в черта.

- Но вы же не были мертвым, а я была. По правде говоря, я не знаю, во что я верю. Наверное, я слишком недолго была мертва, чтобы это выяснить. Но вы не будете возражать, если мы иногда будем молиться?

- Уж не Иисусу ли Христу?

- Перестаньте, Джоанна! А то я начну употреблять все те слова, которые вы считаете "неподобающими для леди". Я не так уж много прошу.

- Ого, да я под башмаком! Хорошо, но я хочу, чтобы молились мы в красивой церкви, с хорошей музыкой и чтобы служба продолжалась не больше десяти минут...

- Но я не имела в виду церковь! Я терпеть их не могу. Там плохие вибрации.

Я хотела бы молиться сама по себе, в душе. Джоанна, я вас научу.

- Хорошо. Прямо сейчас?

- Нет, сперва я хочу получить свои данные. Думайте о чем-нибудь отвлеченном, а то у меня возникнут проблемы, как у той сороконожки. Думайте о Вини, вспомните ее в ванной: скользкое тело, покрытое мыльной пеной.

- Очень благочестивый предмет. Гораздо лучше молитвы.

- Откуда вам знать, старый богохульник? Готова поспорить, что вы за всю свою жизнь ни разу не молились.

- Нет, молился, дорогая... но Бог, видимо, в это время был на рыбалке.

- Ладно. Думайте о Вини.) Она несколько минут возилась с машиной, затем ласково погладила ее и выключила.

(- Ну как?

- Что?

- Вы думали о Вини, старый развратник?

- Да, я воспользовался этой необычной тишиной, чтобы поразмыслить о чудесах Вселенной.

- Ну и?

- Я сбился на Вини.

- Я знала, о чем вы думали, я же в вашем мозге. Джоанна, для девушки - ведь вы в некотором смысле девственны - у вас очень грязное и детальное воображение.

- Черт! Готов поспорить, что о любой девушке можно сказать то же самое.

- Да, это сущая правда. Но, Джоанна, дорогая... с вашим воображением мы едва ли сможем когда-либо стать "женщиной по-настоящему". За всю свою сексуальную жизнь я не встречалась с мужчиной - или девушкой, - которые бы делали это тем хитрым способом, о котором вы думали.

- О, я узнал его от одной почтенной домохозяйки, когда был еще подростком.

Это была очаровательная женщина.

- Хм... жаль, что я родилась слишком поздно.

- Да, кстати, вы получили ваши данные?

- Конечно, босс, разве у меня когда-нибудь что-нибудь не получалось?

Давайте вернемся в наше кресло. У нас устала спинка.) Джоанна Юнис преодолела тридцать футов до кресла, забыв, что скинула тапочки, чтобы удобнее было работать на ножном пульте стенодеска. Ей приятно было ступать по мягкому коврику босыми ногами. Она заметила это, только когда села в большое кресло и сложила ноги в элегантную и удивительно удобную позу лотоса. Но идти за тапочками ей не захотелось.

Раздался сигнал дверного замка.

- Это я, Вини.

- Входите, дорогая.

Сестра вошла.

- Мистер Саломон просил передать, что зайдет к вам через несколько минут, но не сможет остаться на ужин.

- Останется. Подойдите и поцелуйте меня. Что вы сказали Каннингэму?

- Обед на двоих, в вашей комнате. Подать, когда ему позвонят. Но мистер Саломон, кажется, решительно настроен не оставаться.

- А я говорю, останется. Но если нет, то со мной пообедаете вы. Принесите, пожалуйста, мои тапочки. Они на полу рядом с пианино.

Сестра принесла тапочки и вздохнула.

- Джоанна, я не знаю, что с вами делать. Вы снова себя плохо вели. Почему вы не позвонили?

- Не ругайте меня, дорогая. Сядьте на табурет, прислонитесь к моим коленкам и говорите. Скажите, вы случайно не были служанкой до того, как получили удостоверение медсестры?

- Нет, а что?

- Вы так хорошо ухаживаете за мной и в ванной, и когда помогаете с косметикой. Но это я так просто, на всякий случай спросила. Я не думаю, что профессиональная медсестра возьмется за работу служанки, каким бы высоким ни было жалованье. Но доктор Гарсиа будет настаивать на том, чтобы у меня была медсестра после того, как он уйдет. Сестра мне не нужна, и я знаю это.

Но наш дорогой доктор будет настаивать. Зато мне нужна служанка. Поначалу я не смогу сама одеваться - женские одежды, я в них ничего не смыслю. К тому же я не разбираюсь в косметике. Сколько вам сейчас платят, Вини?

Сестра ответила.

- Боже мой! Не удивительно, что так трудно найти медсестер. За такую плату я не смогла бы нанять даже привратника. Как бы вы посмотрели на то, чтобы остаться в моем доме в качестве медсестры, но на самом деле выполнять работу служанки? Жалованье - втрое больше того, что вы получаете, и сколько пожелаете наличными, чтобы эти деньги не облагались налогом.

Сестра задумалась.

- А как я должна буду одеваться, Джоанна?

- На ваш вкус. Если хотите, носите ваш белый халат: ведь для доктора Гарсиа вы останетесь медсестрой. Или что вы захотите. Через дверь по коридору есть спальня, там раньше жил мой слуга. Там есть ванная и еще одна комната, из которой мы могли бы сделать гостиную. Можете в этих трех комнатах сделать любые изменения по вашему вкусу. Это будет ваше собственное жилище.

(- Босс, что это вы там говорили, что негоже, мол, стрелять уток на воде?

- Оставьте это, Юнис. Если Вини клюнет на приманку, то это будет лучше, чем нанимать какую-нибудь деревенщину и обучать ее, чтобы затем она начала потихоньку разворовывать драгоценности и исчезла, когда мы только-только начнем получать от нее хоть какую-то пользу.

- Да, я вижу преимущества. Но Вини будет жить всего через дверь от вас. Вы и глазом моргнуть не успеете, как она окажется в вашей постели. Может быть, вы и не хотите, чтобы в вашей жизни были мужчины, но я хочу.

- Ерунда! Она уже думает о деньгах. Если она возьмется за работу, то будет более официальной и начнет снова называть меня "мисс".) - Мисс Джоанна? Это будут действительно мои собственные комнаты? Я смогу принимать гостей?

- Конечно, дорогая. Слуги будут наводить там порядок, оказывать услуги, какие вы пожелаете. Ну там, принести завтрак или еще чего-нибудь. А если хотите, они туда вообще не будут заходить.

- Это так соблазнительно! Я сейчас живу в одной квартире еще с двумя девушками... и плата за нее ужасно высока, потому что дом окружен частными владениями. Это безопасно... но я не могу уединиться.

- Вини! Посмотрите на меня, дорогая. Если я не ошибаюсь, там сейчас стоит одиночная кровать. Если хотите, ее можно заменить большой двуспальной.

Девушка покраснела.

- О, это было бы замечательно!

- Перестаньте краснеть. Если у вас будет гость, то я об этом не узнаю, пока вы сами мне не скажете: стены и дверь там звуконепроницаемы. Конечно, личность всех посетителей устанавливается, и их проверяют на наличие оружия, но это обычная процедура для всех, кто входит в частные владения.

Но это лишь значит, что вы должны заявить о посетителе начальнику моей охраны, когда он придет к вам в первый раз. Но я не узнаю об этом, если вы сами мне не расскажете. У всех в этом доме бывают гости. Но безопасность это забота начальника охраны, а не моя.

- Но ему придется показывать свое удостоверение?

- Вам все равно придется о нем заявить. Но в чем дело? Вы хотите сказать, что не желали бы этого? Он женат?

Вини снова покраснела, но не ответила. Джоанна Юнис продолжала:

- Это никого не касается, дорогая. Это частный дом, а не правительственное учреждение. Вы заявляете о нем, и больше от вас ничего не требуется. Хотя начальник охраны не очень-то полагается на удостоверения. Они часто бывают поддельными. Но у него фотографическая память. Ну как, останетесь вы со мной? В качестве медсестры, подруги, секретаря или кого угодно?

- Если мне предстоит быть вашей служанкой, то пусть ваша обслуга знает об этом. Зачем это скрывать? Я и одеваться буду как служанка. Традиционное платье, или "акапулько", или что-нибудь среднее?

- Только не традиционное; у вас такие милые ножки! Если хотите, "акапулько".

Вини осталась довольной.

- Да, я могла бы полностью одеваться в "акапулько". Девушке надоедает все время носить эту белую одежду.

(Джоанна, скажите ей, чтобы не злоупотребляла росписью по коже. Это вредно.) - Как хотите, дорогая. Но не накладывайте слишком много краски. Это вредно для кожи.

- О, я знаю! Я ведь на самом деле рыжая, я не могу даже загорать. Может быть, мне следует носить маленькую черную юбку с белым кружевным фартучком размером с блюдце? Небольшую шапочку как у служанок, белый или черный бантик? Черные чашечки на груди? Прозрачные?

- Как хотите, Вини. Туфли на высоком каблуке?

- Да, пожалуй, чуть пропускающие свет, как на вашем пеньюаре. Да, каблуки, конечно, высокие, иначе пропадет весь эффект... я могу хоть на ходулях ходить, если потом могу оставаться разутой. Затем немного краски. Бабочки, цветы и все прочее в этом роде. И это дешево. Все, что я назвала, я могу купить в "Одноразовых товарах". Я буду выглядеть как настоящая служанка, и в то же время на одевание у меня будет уходить не больше времени, чем сейчас.

- Дорогая, вы будете выглядеть очень привлекательно. Подбираете наряд служанки так, чтобы понравиться вашему другу?

Вини снова начала краснеть, затем нахмурилась.

- Конечно! И так, чтобы ему было удобно меня раздевать! (- Браво!

- Юнис, у вас извилины работают только в одну сторону.

- Вам следовало бы вспомнить, дорогая, что это ваши извилины.) Через несколько минут Вини объявила о приходе мистера Саломона и вышла.

Юрист с официальным видом подошел к Джоанне, взял ее руку и поцеловал.

- Как вы себя чувствуете? - спросил он.

- Грустно, - хмуро ответила Джоанна, - потому что у моего самого старого и дорогого друга нет времени, чтобы отобедать со мной в первый день, как я стала на ноги. Физически я чувствую себя замечательно. Чувствую некоторую слабость, но этого следовало ожидать.

- Вы уверены, что не перегружаете себя?

- Не перегружаю. Мое дыхание и сердцебиение постоянно телеметрируют. Если бы их что-нибудь встревожило, они приказали бы мне лечь в постель.

Правда-правда, со мной все в порядке, Джейк. Я ведь не смогу окрепнуть, если все время буду лежать в постели. Ну, а как вы себя чувствуете, мой старый друг? Я ужасно волновалась.

- Со мной все в порядке. Просто я сделал из себя посмешище, Иоганн.

- Вовсе нет... и я уверен, что Юнис со мной согласна, Джейк.

(- Осторожнее, босс!

- Не мешайте.) - Ваши честные слезы - это наилучшая дань ее памяти. Она была доброй и храброй женщиной, Джейк, и меня очень тронуло, что вы ценили ее замечательные качества так же высоко, как и я. Сядьте, пожалуйста, Джейк.

Хотя бы на минутку. Я должна вас кое о чем спросить.

- Хорошо. Но я не смогу остаться надолго.

- Подзовите кресло и сядьте передо мной. Хотите шерри? Доктор говорит, что мне это можно - и я чувствую, что мне просто необходимо выпить. Этот испанский шерри сухой, как ваш юмор. Разлейте, пожалуйста.

Джоанна подождала, пока юрист наполнит стаканы и сядет. Она взяла свой стакан и в то же время подняла грудь, чтобы ее коварные "панели" на халате сделали свое дело.

- Тост, Джейк... Нет, не вставайте. Тот же самый тост, Джейк - всегда тот же тост, когда мы пьем вдвоем... но без слов. Она сделала глоток.

- Джейк...

- Да... Иоганн?

- Пожалуйста, называйте меня Джоанной, я же не могу больше зваться Иоганном. Джейк, Джейк, вы знали, что я не рассчитывал выжить после этой операции? Это была хитрость. Уловка, чтобы обмануть врачей.

- Да... Джоанна... я знал это. Поэтому я и помогал.

- Я так и думал. Это самое благородное и бескорыстное проявление дружбы, которое я когда-либо встречал. Как это у японцев называется друг, которые помогает, когда необходимо умереть? Ладно, неважно. Джейк, посмотрите мне в глаза. Вы понимаете, что лучше бы мне умереть... чем выжить такой ценой? Вы понимаете, Джейк? Или я должен прожить еще одну жизнь, ненавидя себя?

Саломон прямо взглянул ей в глаза.

- Да... Джоанна. Я это понимаю. Это не ваша вина... вам не за что себя ненавидеть. И Юнис не захотела бы, чтобы вы так переживали.

- Я знаю! Плачьте, дорогой, Джейк, не сдерживайте ваших слез... Вы видите?

Я же не сдерживаю своих. Только не теряйте полностью контроль над собой.

Джейк, любой из нас предпочел бы умереть, чем допустить такое. И я так же уверен в этом за вас, как, надеюсь, вы уверены за меня. Не думаю, что я смог бы это перенести, если бы вы меня не поддержали. Посмотрите на меня: красивое и молодое тело. Но мне почти девяносто пять лет, и у меня остался всего один друг - вы.

- Скоро у вас появится много друзей.

- Вряд ли. Слишком большая разница в возрасте. Я сейчас чувствую себя Вечным Жидом, которому пришлось жить куда дольше вечности. Как его звали?

Моя память не так хороша, как это молодое тело. Но я не забуду вопрос, который я хотел вам задать. Джейк, существует ли хоть малейшая вероятность того, что муж Юнис каким-либо образом причастен к ее смерти? Этот приз... эти деньги... не могли они соблазнить его?..

(- Босс, босс, куда это вас понесло? Спросили бы у меня!

- Извините, любимая, но мне необходимы точные доказательства.) ...Джейк, не я ли косвенно виновен в этом убийстве?

- Нет. Я поражен этим вопросом. Но вам, конечно, не известны все обстоятельства. Вы ни в чем не виноваты. Я сам писал объявления о награде, и если бы здесь была чья-нибудь вина, то и моя тоже. Здесь все чисто.

- Откуда вы знаете?

(Ради Бога, босс, прекратите!) - Мистер Бранка был в Филадельфии, у матери. (Вот видите, босс?) И я целых три дня искал его, чтобы получить разрешение. А вас эти три дня готовили к операции. Джо Бранка не знал о ее смерти. Я еле нашел его.

- Три дня! Почему же мне ничего не сказали?

- Тогда бы мы потеряли даже тело Юнис. К тому же вы были без сознания.

Гарсиа усыпил вас, как только я сообщил, что нашлось подходящее тело. Затем это ужасное ожидание. Я должен просить у вас прощения, Джоанна... нет, Иоганн! Ведь я ненавидел вас... за то, что вы живы, а она мертва. Но я переломил себя... ради нее. Да, я преодолел себя. Это была неразумная ненависть, и я это быстро понял.

- Вы и сейчас меня ненавидите?

Саломон печально посмотрел на нее.

- Нет. Вы же мой старый друг, который всегда оставался честным и порядочным, хотя бы и под сварливой личиной. И ваши достоинства всегда перевешивали ваши недостатки. - Саломон с трудом выдавил улыбку. - Хотя порой лишь на унцию-другую. Кроме того, вы - единственная связь, которая осталась у меня с ней.

- Да. Может быть, теперь я покажусь вам более добродушным, Джейк. Теперь мне легче улыбаться, легче быть терпимым, чем в той развалине вместо тела, что была у меня раньше. Но вернемся к Джо Бранке, Джейк. Ладно, он был в Филадельфии. Но не мог ли он это подстроить?

- Нет.

- Вы уверены?

- Да, уверен, Джоанна, вас волнует этот приз в миллион долларов; вы боитесь, что он мог повлечь за собой определенные события. Когда мы нашли Джо Бранку, мне пришлось вылететь к нему, чтобы получить формальное разрешение. Он был ошеломлен, никак не мог этому поверить. Наконец он принял этот факт, но не принял денег. Я не мог заставить его подписать разрешение, пока не был составлен другой документ, по которому он отказывался от денег в пользу Клуба редкой крови. Он сделал это в память о Юнис.

(- О, босс! Я плачу.

- Мы обе плачем.

- Но, босс... Джо наверняка голодает.

- Мы о нем позаботимся.) Джоанна вздохнула.

- Черт меня побери, если я не буду проклят.

- Наверное, будете. И я вместе с вами. Но не думаю, что это случится с Джо Бранкой. Он не светский человек, Джоанна, он - выходец из нищей семьи.

Цветок, выросший на навозе. Я не смог всучить ему ни цента. Он даже сам заплатил нотариусу. На это у него ушли почти все деньги, да еще и занимать пришлось. Он лишь приговаривал: "Банкротство меня не пугает".

- Джейк, мы должны о нем позаботиться.

- Каким образом, Джоанна? По-своему он так же горд, как и Юнис. Но кое-что я сделал. Пока я его разыскивал, мне пришлось поднять кое-какие документы и среди прочего я узнал, что подошел срок платить за его студию... В агентстве даже не надеялись продлить договор об аренде, они полагали, что после ее смерти платить будет некому. Я этот вопрос уладил: попросту купил студию. Так что никто не будет требовать у Джо денег, пока он там живет и творит. Затем я навел справки и через знакомого юриста перевел на счет Джо некоторую сумму... хватит, чтобы прожить пару лет без финансовых затруднений.

(- Дай Бог, чтобы пару месяцев! Босс, Джо совсем не разбирается в деньгах.

Счет в банке ничего для него не значит.

- Не беспокойтесь, дорогая, мы с Джейком все это уладим.) Джоанна снова вздохнула.

- Спасибо, Джейк. Вы меня ободрили. Но я все же беспокоюсь за ее мужа. Нам надо уладить это дело. Пусть он и не от мира сего, как вы говорите, но нам следует придумать, как исподтишка субсидировать его.

- Хорошо, Джоанна, мы попробуем. Но Джо Бранка преподал мне урок... это в моем-то возрасте! Оказывается, существуют вещи, которые нельзя купить за деньги. Даже за очень большие деньги.

- Выпейте еще шерри. И мне плесните, если можно. Раз вы не можете остаться, то я, пожалуй, лягу спать, не обедая.

- Но вам же необходимо есть, Джоанна. Вы должны окрепнуть. Послушайте, если я останусь, вы будете есть?

Она улыбнулась ему самой солнечной улыбкой.

- Да! Да, Джейк, дорогой! Спасибо вам.

Обед был скромным. Прислуживали только Каннингэм и два его помощника.

Джоанна изо всех сил старалась быть похожей на очаровательную и радушную хозяйку... и не показаться обжорой - все было так вкусно! Принесли кофе, но Джейк предпочел бокал портвейна. Только после этого она отпустила Каннингэма и приступила к обсуждению личных вопросов. Как только они остались одни, она спросила:

- Джейк, когда мне можно будет пройти тест на дееспособность?

- Когда вы сами почувствуете, что готовы к этому. Вы спешите?

- Нет. Я бы согласилась оставаться вашей подопечной до конца жизни.

Юрист улыбнулся.

- Джоанна, если верить статистическим таблицам, вам жить еще лет шестьдесят, а мне - десять или двенадцать.

- Да... вопрос сложный. Но вы останетесь моим управляющим? Или я прошу слишком многого?

Саломон посмотрел на стакан.

- Джоанна... как только суд отменит опеку, вы сами сможете управлять своими делами.

(- Джоанна! Быстро меняйте тему! Он хочет оставить нас!

- Я знаю! Помолчите!

- Объявите ему ваше второе имя!) - Джейк. Джейк, дорогой... посмотрите на меня. Посмотрите внимательно. Вот так. Джейк, вы не хотите видеть меня... такой, какая я сейчас?

Юрист не ответил.

- Не лучше ли привыкнуть к тому, что есть, чем бежать от этого? продолжала она. - Как вы думаете, Юнис захотела бы, чтобы вы ушли?

(- Продолжайте в том же духе. Он не прочь остаться. Он колеблется.) - Все не так просто... Джоанна.

- Нет ничего, что было бы простым. Но я не думаю, что у вас больше шансов бежать от этого, чем у меня. Ведь я не перестану быть тем, что я есть - ее тело, мой мозг, - а вы всегда будете это знать. Если вы уйдете, то вы достигнете лишь одного: я потеряю своего единственного друга, которому я полностью доверяю. Кстати, что требуется для того, чтобы официально изменить имя?

- Что?

- То, что вы слышали. Я довольно просто изменил фамилию Шмидт на Смит, когда уходил на вторую мировую: просто назвался Смитом, а сержант так и записал. С тех пор меня никто не беспокоил по этому вопросу. Но теперь, наверное, необходимо оформить это юридически, принимая во внимание тысячи документов, на которых стоит моя подпись. Технически это случай изменения пола, не так ли? Видимо, это необходимо делать через суд?

Саломон несколько отвлекся, встретившись с профессиональной проблемой.

- Да, конечно. Я не думал об этой стороне дела... меня сейчас беспокоят другие детали вашего дела, Джоанна. То, что вы когда-то сменили фамилию, было вполне законно, хотя и не формально, потому что каждый имеет право называть себя, как ему хочется, без специального разрешения суда, если смена фамилии или имени не имеет своей целью что-либо уголовное, как-то: мошенничество, обман, уклонение от обязательств или от уплаты налогов и тому подобное. Вы можете называть себя Джоанной, Иоганном или Минивером Чиви - и все это будет вашим именем, если вы не преследуете противоправных целей. Кроме того, вы можете произносить свое имя так, как вам захочется. Я знал одного человека, который писал свое имя как "Заустински", а произносил как "Джоунс" и даже принял меры, чтобы это произношение было официально признано, хотя в этом не было никакой необходимости. Имя должно произноситься так, как угодно его владельцу.

- А зачем он это сделал, Джейк?

- По завещанию его матери от него требовалось сменить имя, но не уточнялось, как оно должно произноситься. Джоанна, в вашем случае предпочтительнее формальное изменение имени, но лучше всего подождать, когда вы перестанете быть моей подопечной. Но фактически вы сами вольны выбрать ваше новое имя.

- Значит, теперь меня зовут Джоанна Юнис Смит.

Саломон поперхнулся портвейном.

- Не придавайте этому значения, - сказала Джоанна. - Я вовсе не хотела вас шокировать. Но разве вы не видите, что это необходимо? Это моя дань Юнис, публичное признание моего долга перед нею. И поскольку я никогда не смогу его уплатить, то я хочу напечатать это имя и повесить там, где все смогут увидеть. Кроме того, я на девяносто пять процентов Юнис и только на пять старый Иоганн, которого теперь зовут Джоанной... и эту малую часть никто даже не видит. Только хирурги видели мельком. И еще, Джейк... посмотрите на меня - если вы когда-нибудь забудете об этих пяти процентах и назовете меня Юнис, то вы не ошибетесь, поскольку это отныне и мое имя. А если вы намеренно назовете меня Юнис, то я буду польщена. И я буду рада, если вы будете называть меня Джоанной Юнис, поскольку я буду уверена, что вы назвали меня так намеренно и, значит, принимаете меня такой, какая я есть.

- Хорошо... Джоанна Юнис.

Она улыбнулась.

- Спасибо вам, Джейк. Теперь я чувствую себя намного лучше. И я надеюсь, что вы тоже.

- Хм... да. Я думаю, да. Хорошо, что вы сменили имя... Джоанна Юнис.

- Вы пролили вино на одежду? Можно позвать Каннингэма, он выведет пятно.

Джейк, неужели вас так тянет домой? Я уверена, что Каннингэм найдет для вас чистые носки и прочее.

- Боже мой, Джоанна! Я и так здесь уже две ночи ночевал.

- Неужели вы думаете, что, переночевав в третий раз, вы злоупотребите моим гостеприимством?

- Да мне же недалеко ехать. Я продаю свой старый дом. Сейчас я живу в Гибралтарском клубе. Там хорошее обслуживание, близко к центру и не надо беспокоиться о прислуге.

- Я вас понимаю. Хм... Надо не забыть самой выйти из членов Гибралтарского клуба.

- Я позволил себе отстранить вас от членства в клубе вскоре после того, как стал вашим опекуном, Джоанна Юнис.

- Меня! - Она восхищенно рассмеялась. - Основателя клуба! Превосходно...

Добро пожаловать, китайцы, евреи и негры... но женщины - второсортные граждане. Джейк, дорогой, мне придется ко многому привыкать.

- Видимо, так, Джоанна Юнис.

- Значит, теперь вы мне будете нужны больше, чем когда-либо. Где вы ночевали?

- В коричневой комнате.

- Каннингэм, вероятно, ошибся. Он должен был поместить вас в зеленую комнату.

- В зеленой комнате стояло больничное оборудование. Я сам так распорядился.

- Значит, теперь вы можете считать ее своей. Все это оборудование можно разместить где-нибудь в другом месте. Или вообще убрать его: оно нам теперь не понадобится.

- Хедрик уже позаботился о том, чтобы большую его часть убрали.

- Хорошо. Вы можете сегодня переночевать в коричневой комнате, а завтра Каннингэм подготовит для вас зеленую.

- Джоанна Юнис, почему вы думаете, что я перееду к вам? Я вовсе не собираюсь...

- Я и не говорила, что вы переедете. Я сказала, что зеленая комната отныне принадлежит вам. Вы можете там остаться хоть на день, хоть на год. Она ваша, и все тут. Вы можете приходить туда и уходить оттуда, не здороваясь и не прощаясь. Хотя я и надеюсь, что вам не будет неприятно навещать меня как можно чаще. Хьюберт, мой бывший слуга, еще здесь?

- Да. Он обслуживал меня последние два дня.

- С этого дня он будет закреплен за зеленой комнатой и будет обслуживать вас, когда бы вы ни оказали нам честь своим присутствием. Джейк, пожалуй, вам стоит перевезти сюда часть вашего гардероба.

- Черт возьми!.. Извините, Джоанна Юнис.

- За то, что вы чертыхнулись? Странно, что мой самый старый друг извиняется за такие невинные слова. Джейк, я слышала, как вы употребляли словечки, от которых бы за сорок ярдов молоко скисло. И они адресовались мне, а не просто вырывались в моем присутствии.

- Это верно. Но теперь я должен помнить, что вы леди, Джоанна Юнис.

- Мне будет сложнее научиться быть женщиной, чем вам привыкнуть к тому, что я женщина. Если же вы забудетесь, не обращайте на это внимания: вы же знаете, что в отношении языка я не уступаю сапожнику. Так что вы хотели сказать?

- Я хотел сказать, черт возьми, что нам следует думать о вашей репутации...

Джоанна Юнис.

- Что?! О моей женской репутации? Вряд ли она у меня есть. Теперь я лишь аттракцион, ярмарочный монстр. Меня это не беспокоит.

- Вас еще не окружили репортеры, Джоанна Юнис, ведь операция закончилась не так давно. Но пресса побежит за вами по пятам, когда мы пойдем в суд... а может быть, и раньше, когда кто-нибудь из вашего персонала или персонала доктора Хедрика проболтается о вашем выздоровлении.

- И все же я останусь монстром. А кому какое дело? В наше время никакое чудо не может оставаться сенсацией более двух дней. Когда я была ребенком, все было по-другому, Джейк. Но мне уже больше полувека наплевать, что обо мне говорят. Созданный нами имидж компании - это образ компании, а не моей персоны. Новое поколение не обращает особого внимания на мнение публики.

Мистер Саломон задумался.

- Я думаю, вы правы насчет молодого поколения, Джоанна Юнис. Только люди моего поколения и старше уделяют внимание таким вещам. Но вы же понимаете, что мне не следует жить под вашей крышей. И я это тоже понимаю.

- Джейк, я не хочу заставлять вас силой. И не хочу компрометировать вас...

- Меня?! Я думаю только о вашей репутации. По крайней мере, среди ваших слуг. (Ну и лицемер. Спросите-ка его, как он затащил меня в гардероб, когда Каннингэм был совсем рядом. Давайте, спросите его.) - Джейк, это очень мило с вашей стороны, но кухонные сплетни моих слуг мне совершенно безразличны. Но я смогу защитить вас от сплетен, сэр. У меня теперь есть традиционная викторианская компаньонка - почтенная служанка.

Она будет спать через дверь от меня, где раньше спал Хьюберт. Если вы захотите, она всегда может присутствовать при наших встречах.

(- Эй, что это вы! Вини нам здесь еще только не хватало! Она-то, может, и пойдет на это, но Джейк ни за что не согласится. Аккуратнее, дорогая.

- Юнис, не беспокойтесь.) Юрист удивленно поднял брови.

- Вы уже наняли служанку? Удивительно. Хотя вы, в общем-то, никогда не теряли времени понапрасну. Или вы перераспределили обязанности вашего персонала?

- И то и другое, Джейк. Я подумала, что доктор Гарсиа все равно будет настаивать на квалифицированном уходе... и уговорила одну из сестер совместить обе должности. Вини. Вы ее видели, рыженькая такая.

- Может быть, и видел.

("Может быть"! Все вы, мужчины, лицемеры. Если он и не шлепал ее по заднице, то наверняка уже собирался.) - Я довольна, что она будет со мной. Она умненькая. Образованная. Способна научить меня всему, что мне необходимо знать. Как медсестра она привыкла заботиться о людях больше, чем служанка Я, конечно, использовала обычный козырь, чтобы уговорить ее - деньги, но постаралась не задеть ее профессиональную гордость. Она будет считаться моей медсестрой и оказывать услуги по дружбе. Я думаю, сейчас она спит. Но она встанет и будет наблюдать за нами, если ее попросить. Мне послать за нею?

- Что? Вот еще глупости, Джоанна Юнис. Вы делаете из мухи слона.

- А мне показалось, что этим занимаетесь вы, Джейк. Я действительно чувствую себя беззащитной как женщина... хотя, когда я была больным стариком, я была более уязвима, чем в этом молодом и сильном теле. Но когда вы со мной, я чувствую себя в безопасности, а когда вас нет - наоборот.

Джейк, я не могу вас заставить жить здесь... но неужели вы не видите, как сильно могли бы мне помочь? Сколько у вас комнат в Гибралтарском клубе?

- Две. Этого для меня вполне достаточно.

- Две комнаты, но они там маленькие... а зеленая комната такая же большая, как эта. Из нее можно прорезать дверь в библиотеку - пусть она будет вашим кабинетом. Перевезите туда все, что вам необходимо для ваших дел и для моих, там много места для папок и книг. Джейк, мне не нужен этот огромный мавзолей, как и вам не нужен ваш дом. Но если бы я попыталась продать его, то не смогла бы получить и десяти процентов стоимости; я построила его в самый разгар Безумных лет, и это настоящая крепость, попрочнее иного блиндажа. А смутное время может повториться. И я рада, что не пожалела тогда денег на строительство. К тому же вам здесь было бы удобнее, особенно когда вы занимаетесь моими делами.

- Мне уже приходилось заниматься здесь вашими делами. Джоанна Юнис. В качестве вашего опекуна мне пришлось взять на себя управление и вашим домашним хозяйством.

- Разве Каннингэм не избавил вас от этих хлопот? Надо будет с ним серьезно поговорить.

- Нет, он выполнял свои обязанности как и раньше; я ничего не изменил. Но мне пришлось просмотреть хозяйственные записи, проверить расходы... Черт возьми, они вас нагло обворовывают. Особенно Каннингэм.

- Хорошо!

- Что в этом хорошего?

- Джейк, вы говорили, что мое состояние невозможно растратить. Если мой лакей пускает налево две трети того, что покупает для меня - а он всегда это делал - значит, он будет стараться не потерять эту работу. Поэтому ему приходится угождать мне во всем. Джейк, разве можно дешевле купить подобие преданности? Пусть приворовывает! Не надо закрывать рот коню, идущему по полю пшеницы. Хороший конь всегда должен иметь свой кусок сахара.

- Но это же сущая коррупция.

- Вся страна коррумпирована, и ничего тут не поделаешь. У нас просто нет выбора. Сложно жить в загнивающем обществе. Джейк, я хочу, чтобы вы жили здесь. Я надеюсь, что вы будете жить здесь. Я буду чувствовать себя счастливой и защищенной, если вы будете жить под одной крышей со мной. Не беспокойтесь о моей репутации, а Вини поможет защитить вашу. И не думайте о таких пустяках, как хозяйственные расходы, подписывайте все с закрытыми глазами. Зато вы можете вдребезги разлаять Каннингэма, если он чем-то вам не угодит, - такова цена за привилегию надувать меня. Кстати, начальник охраны тоже меня обворовывает, я думаю, на пару с Каннингэмом. Я никогда не пыталась вникнуть в их делишки. Зачем пугать людей и ломать отлаженный механизм?

Саломон улыбнулся.

- Джоанна Юнис, молодая и красивая женщина, ваша речь удивительно похожа на речь одного циничного старикана, которого я когда-то знал.

- Разве, дорогой Джейк? Я должна научиться говорить по-другому. Я теперь должна оставить циничные стариковские выходки вам и стараться вести себя как настоящая леди. Если смогу. Но, пожалуйста, не надо разрушать наше милое домашнее хозяйство реформами, а то все получится как у реформистских администраций: то же самое, но менее эффективно и еще дороже. Разве ваши слуги вас не обворовывают?

Юрист несколько смутился.

- Ну... конечно. Но у меня очень хороший повар. Если бы я его уволил, то, в конце концов, за то же жалование я смог бы найти лишь такого, который кладет сахар в подливку. Меня разозлило то, что они вас обворовывают, когда вы совершенно беспомощны. Я бы и не подумал вмешиваться, если бы вы были здоровы. Я вам верну ваше хозяйство в том же состоянии, в каком оно и было.

- Спасибо, Джейк. Сейчас, хотя я и не могу пока назвать себя леди, я уже не чувствую себя циничным стариканом. Я чувствую себя женщиной, которая была больна и еще не совсем поправилась. Мне надо бы прилечь. Вы мне поможете?

- Я позову сестру.

- Джейк... давайте перестанем церемониться из-за моего нового тела. Дайте мне вашу руку. Я могу встать, если вы позволите мне опереться на вас.

Саломон сдался. Он протянул ей обе руки, помог встать и отвел к постели.

Джоанна Юнис легла и, накрывшись одеялом, сняла пеньюар.

- Спасибо, Джейк.

- Не за что, Джоанна Юнис.

- Вы придете позавтракать со мной? Или пообедать, если вы не хотите рано вставать?

- Я приду к обеду.

- Буду ждать.

Она протянула ему руку. Он взял ее, чуть поколебался и поцеловал.

Джоанна Юнис не выпустила его руки.

- Подойдите ближе, Джейк, дорогой. - Она взяло его лицо в ладони. - Вы любили ее?

- Да.

- Я тоже.

- Я знаю.

- Произнесите мое имя. Мое новое имя.

- Джоанна... Джоанна Юнис.

- Спасибо вам, Джейк.

Не отпуская рук, она нежно поцеловала его в губы.

- Спокойной ночи, Джоанна Юнис.

Он быстро вышел.

(- Джоанна, сучка-то вы этакая, вы слишком его торопите.

- Вовсе нет!

- Как же нет? Я уже думала, что вы затащите его в постель.

- Смешно подумать!

- И вы сами тоже слишком торопитесь.

- Юнис, перестаньте придираться. Я почувствовала, что мне будет приятно поцеловать его. В конце концов, есть много культур, в которых принято, чтобы мужчины целовались друг с другом в знак дружбы.

- Если вы еще этого не поняли, то должна вам сказать, что вы больше не мужчина - вы гибрид.

- Я заметала. Послушайте, любопытная, этот символ был необходим. Я должна была дать ему понять, что он может до меня дотрагиваться и даже целовать на прощанье... и что это в порядке вещей... В этом нет ничего страшного. Отец всегда целовал меня на ночь, пока я не вырос.

- Ну что же... Вероятно. Джейку придется стать вашим папашей. Не особенно рассчитывайте на это, Джоанна. Я должна вам сказать, девочка, что Джейк может целоваться гораздо лучше. Он может так поцеловать, что у вас внутри все растает, начиная от пупка... и во всех направлениях.

- Что же... возможно, хотя и трудно поверить. А теперь давайте помолчим и постараемся заснуть. Я устала.

- Вы любите меня, босс?

- Я никогда не переставал любить вас, дорогая, и никогда не перестану.

- Я тоже... Жаль, что не могу поцеловать вас перед сном. Спите, босс. Все будет хорошо.) Но не успела она заснуть, как вошла Вини в халате и тапочках.

- Мисс Джоанна, - тихо позвала она.

- Что, дорогая? Включите свет.

- Мистер Саломон сказал, что вы легли спать...

- Похоже, вы уже спали. Он вас разбудил?

- О нет. Я болтала с мисс Слоун, она сегодня дежурит. Но доктор Гарсиа сказал, чтобы я опустила вашу постель, когда вы ляжете. Как это сделать?

- Я сама могу это сделать, не вставая с постели. Вот так - вниз, а вот так - вверх. Я еще не спала. Я опущу ее, прежде чем вы уйдете... Можете сказать доктору Гарсиа, что я вела себя хорошо.

- Отлично! Вы можете принять эту капсулу, если хотите. Хотя мисс Слоун говорит, что доктор отменил снотворные.

- Да, я приму ее: я хочу заснуть сразу. Подайте мне, пожалуйста, воды... и поцелуйте меня на ночь. Если вы этого не сделаете, то я буду дуться, вызову мисс Слоун и попрошу ее.

- Придется... - нахмурилась Вини.

Через минуту Винифред ушла.

(- Ну, Юнис? Как вам понравился этот поцелуй?

- Неплохой. Восемьдесят процентов от того, как может Джейк.

- Вы дразнитесь?

- Сами увидите. Вини миленькая, но у Джейка больше практики. Я вовсе не принижаю достоинств Вини. Я думала, вы ее уложите с нами.

- Когда мисс Слоун следит за нашим сердцебиением? Вы меня за дурочку принимаете?

- Да.

- Давайте-ка спать!)

Глава 12

В Париже и Монтевидео продолжались мирные переговоры. Обе стороны тем не менее не прекратили огонь, а погибшие не жаловались. Орган студенческого самоуправления Гарвардского университета уволил нового президента и прекратил свое заседание, не назначив нового. Секретарь HEW заявил о своем намерении увеличить содержание воды в бухте Сан-Франциско на тридцать семь процентов. Комиссия по рекам и гаваням объявила его решение неправомочным.

В Алма-Ате сержант корпуса морали произвела на свет здорового двухголового мальчика посредством кесарева сечения, его увидели во всем мире и на Луне через спутниковую связь. В Вашингтоне IRS, действуя согласно положению о бюджете в экстренных ситуациях от 1987 года, объявил временное семипроцентное повышение налога на прибыль. В Майами мисс Вселенная (мисс Гана - 42-22-38) через секретаря и переводчика заявила, что намеревается стать командиром первого звездного корабля и что для этого она два года изучала под гипнозом неоэйнштейновскую механику. Генеральный секретарь национального братского общества космонавтов, астронавтов и космических инженеров публично подверг сомнению способность мисс Вселенной решать даже простейшие арифметические задачи. Мадам президент федерации женских клубов мира заявила, что почетный секретарь - контрреволюционный штрейкбрехер и представляет собой типичный пример мужского шовинизма. В Лос-Анджелесе смертность от смога снизилась на три процента в результате срочных мер по снижению загрязнения среды и сильного западного ветра.

Мисс Джоанна Юнис Смит сидела в позе лотоса на гимнастическом мате перед большим зеркалом. Ее компаньонка сидела в той же позе.

- Вини, вам удобно, дорогая?

- Очень.

- Мне кажется, у вас более гибкое тело, чем у меня. Хорошо, давайте настроимся на упражнение. Начинайте.

- Хорошо. Но, мисс Джоанна, что это значит? Мне это нравится. Я так расслабляюсь. Но я совсем не понимаю, что делаю.

- Здесь не надо ничего понимать. Но если вы хотите объяснить это словами, то это означает и покой, и любовь, и взаимопонимание - все, что ассоциируется с добром. Но здесь не надо думать. Здесь надо быть.

Откройтесь всему этому. Откройтесь всему хорошему. Не думайте. Не думайте даже о том, что вы не должны думать. Просто будьте.

- Хорошо.

- Ну, начнем. Не забывайте о дыхании.

- Ом мани падме хум.

(- Ом мани падме хум. Босс, видите, какая у нее аура? Должно быть, она провела бурную ночь.

- Помолчите, Юнис; это вы придумали молиться.) - Ом мани падме хум.

- Ом мани падме хум. (- Ом мани падме хум.) - Ом мани падме хум. Ом мани...

(- Достаточно, Джоанна.

- Почему так быстро, дорогая? Прошло только двадцать минут.

- У меня свои часы. Мы разогрелись. Мы готовы, Вини даже больше чем готова.

Придется ее вывести из транса.) - Ом мани падме хум. Винифред, Вини, услышь меня. Солнце встает, нам пора.

Вини все еще сидела в позе лотоса: подошвы ног - на бедрах, руки - между ног, ладони направлены вверх. Равномерно дыша, произносила она слова молитвы. Глаза ее закатились, и видны были только белки.

- Вини. Возвращайтесь. Пора. Ее глаза вернулись в нормальное положение; вид у нее был смущенный. Она улыбнулась.

- Уже? Мне показалось, что не прошло и минуты. Должно быть, я уснула.

- Такое случается. Вы готовы? Ваше тело теплое, расслабленное и мягкое, как шелк?

- Да.

- Тогда начнем с простых упражнений. Джоанна Юнис, похожая на распускающийся цветок, плавно поднялась с мата.

- Вы подстраховывайте меня, а я буду подстраховывать вас. А на десерт сделаем парные упражнения. - Джоанна взглянула на себя в зеркало. - Мне кажется, мой живот крепнет с каждым днем. - Он совершенен, и вы это знаете.

Вини медленно поднялась и зевнула.

- Все еще хотите спать, дорогая? Наверное, сегодня ночью вам снились неприятные сны?

Вини слегка покраснела, потом пожала плечами и улыбнулась.

- Нет, приятные. Только спала я мало. Надеюсь, мы вас не очень беспокоили?

- Я ничего не слышала. Я бы ни о чем и не догадалась, если бы вы мне не сказали, когда ложились спать. Дорогая, если вы не выспались, может, вы будете только подстраховывать?

- О нет. Я больше получаю от наших упражнений, чем вы. Не хочу пропустить ни одного дня. Но, в общем-то, я не выспалась. Пауль... Ой! Чуть не проболталась!

- Считайте, что я ничего не слышала.

- Он был до половины третьего. Конечно, я не выспалась. Но я вовсе не жалею об этом!

- Я уверена, что не жалеете. Вини, дорогая, вы не подумайте, что я сую нос в чужие дела. Это обыкновенное любопытство. Я ведь еще девушка.

Сестра удивленно посмотрела на нее.

- Но...

Джоанна Смит улыбнулась.

- А, сладкая моя, я знаю, что значит это "но". Мисс Бранка была замужем... и Иоганн Смит был женат четыре раза, не говоря уже о том, сколько раз ему приходилось выпрыгивать через окно. Но Джоанна Юнис - девственница... въезжаете, куколка?

- Ну, если посмотреть с этой стороны...

- Только так. Поэтому мне все любопытно, как девушке-подростку. Но если бы даже мне все рассказали, я бы все равно ничего не поняла. Хотя вы, конечно, будете помалкивать. Куда мне спешить? Когда-нибудь я и сама все узнаю. Так что нечего вам передо мной краснеть. Давайте продолжим наши упражнения. Я буду делать движения черепахи, а вы меня подталкивайте.

После часа растяжек, сгибаний и различных поз Джоанна Юнис сказала:

- Достаточно. А то с нас польется пот.

Раздался звонок.

- Черт возьми, то есть я хотела сказать: "Боже мой!" Скорее натягивайте ваше трико, дорогая. Держите ваш халат. - Я готова.

Одевшись за считанные секунды, Вини вышла.

(- Как мы сегодня выглядим, Юнис? Вы довольны своими грудками?

- Только наполовину, Джоанна. Кстати, на следующей неделе можно будет заниматься поменьше.

- А стоит ли? Упражнения - это самое приятное, не считая, конечно, посещений нашего господина и опекуна. Скажите мне, дорогая, вы переживаете из-за того, что Бетси не получила нужной информации?

- Вовсе нет. Это вы переживали. Я не ожидала ничего другого. Никто толком не знает, как работает память. Наверняка известно лишь то, что каждый ученый уверен в своей правоте и считает прочих дураками.

- Я сейчас вспомнила о плоских червях, планариях. Если одного обучить чему-либо, а затем порубить на кусочки и скормить его другому плоскому червю, то последний, оказывается, научится тому, чему обучили первого.

Значит...

- Босс! Я вам не плоский червь! Я уже говорила вам, что тело все помнит, и... давайте оставим это. Сюда идут.) - Мисс Джоанна, это доктор Гарсиа и мистер Саломон.

- Хорошо. Я не буду одеваться; мы еще не закончили. Бросьте мне мой пеньюар... нет-нет, непрозрачный. Мне кажется, тот, что называют "лондонским туманом", подойдет лучше.

- Да. Я тоже так думаю. В нем вы выглядите лишь наполовину голой.

- А кто научил меня так одеваться, Вини?

(- Я научила.

- Конечно, Юнис, но пусть Вини думает, что она - моя учительница, а я хорошая ученица, которая всегда делает то, что ей говорят.) - Пожалуйста, скажите господам, что я сейчас буду готова.

Мисс Смит подкрасила губы, и решив, что никаких добавлений больше не требуется, вспушила свои короткие волосы щеткой, вступила в тапочки на высоком каблуке, накинула пеньюар и посмотрела на себя в зеркало.

Прозрачность была на нужном уровне, но лицо выглядело слишком скромно.

Поэтому она решила добавить помады.

Теперь она была удовлетворена своей внешностью.

(- Босс, мы выглядим как дорогая проститутка.

- Надеюсь, что очень дорогая. Вам не нравится?

- Нравится. Я вам аплодирую.) Она вышла из туалетной в свой будуар.

- Доброе утро, доктор. Привет, Джейк, дорогой. Присаживайтесь. Кофе? Или отыскать в подвале бутылочку старой крысиной отравы из Кентукки?

- Кофе, - согласился Саломон. - Вы выглядите очаровательно, моя дорогая.

- Ужасно я выгляжу. Я упражнялась, и от меня несет, как от лошади.

- Ну разве что как от маленькой пони. Я включу вентиляцию, Джоанна Юнис.

Доктор Гарсиа хочет вас осмотреть.

- Да? Что-нибудь случилось? Я чувствую себя превосходно. Если, конечно, не обращать внимания на эти железные решетки вокруг меня и на твердую как камень подушку.

- Доктор Гарсиа считает, что решетки можно убрать. Джоанна Юнис, было неразумно обращаться в суд, пока вы были под медицинским наблюдением. Но доктор думает, что теперь - самое время.

- О, а как насчет батальона психологов?

- Они будут с нами. Может быть, в них не будет нужды. Но мы будем готовы отразить атаки судебных экспертов на высоком профессиональном уровне. Вам придется настроиться на долгие расспросы, наши эксперты тоже должны подготовиться к судебному разбирательству.

(- Подготовиться оправдать их сумасшедшие гонорары! Не волнуйтесь, босс.

Когда поблизости будет какой-нибудь психолог, я тут же спрячусь и примолкну.) - Отлично. Я очень рада, что доктор Гарсиа считает меня здоровой. Пройдемте в мою гардеробную, доктор. Вини, идите со мной. Джейк, "Уолл-стрит джорнел" вон на том столике.

Оставшись наедине с доктором и сестрой, мисс Смит спросила:

- Доктор, мне лечь на массажную кушетку?

- Нет. Это обследование - чистая формальность. Чтобы я мог с чистой совестью записать в журнал, что провел окончательный осмотр. Я прослушаю вас, попрошу открыть рот и сказать "а-а" и прочее в том же духе. Сядьте, пожалуйста, за столик и приспустите халат. - Да, сэр.

Она сидела молча, пока он выслушивал ее, кашляла, когда он просил, резко вдыхала и с шумом выдыхала по его требованию. Один раз она сказала:

- Мне щекотно! А для чего вы это делаете?

- Прощупываю, нет ли опухоли. Формальность, хотя вас уже давно не проверяли на новообразования.

(- Вам приятно, малышка?

- Может быть, вам приятно, Юнис. Мне - нет. Я предпочитаю более романтический подход.

- Не обманывайте свою бабушку, малышка. Вам нравится.) Доктор закончил осмотр и задумчиво посмотрел на свою пациентку.

- Что-нибудь еще, сэр?

- Нет, все. Или вас что-нибудь беспокоит?

- Вовсе нет. Я чувствую себя совершенно здоровой. На мне можно пахать.

- Да. И осмотр вполне это подтверждает. Тем не менее, я беспокоюсь о вас.

- Почему, доктор?

- Потому что ваш случай уникален. Я понимаю в нем столько же, сколько и вы.

Джоанна, когда вы покинули этот дом еще будучи мистером Смитом, я не ожидал, что когда-либо увижу вас живой. Когда вас привезли обратно, я не надеялся, что вы придете в сознание. Когда вы пришли в сознание, я жалел вас... потому что не думал, что вы когда-либо оправитесь от вашего паралича. Однако вы живы и, похоже, здоровы.

- Почему "похоже", доктор?

- Не знаю. Мы очень мало знаем о пересадке органов, а о пересадке мозга лишь то, что узнали из вашего случая. Джоанна, в течение последних двух недель не было каких-либо оснований, кроме осторожности, следить за вами больше, чем за любой другой молодой и здоровой девушкой. Скажем, за Винифред. - Он пожал плечами. - Из вас двоих вы кажетесь даже более здоровой. Однако я готов поспорить, что если не случится ничего непредвиденного, то Винифред проживет отведенное ей время, в то время как вы не вписываетесь ни в какой график. Вы уникальны. Пожалуйста, не подумайте, что я хочу вас напугать, но только глупцы строят предположения, основываясь на незнании. А я вроде бы не глупец.

- Доктор, - спокойно ответила она, - вы говорили, тело может отторгнуть мозг или наоборот, что для меня одно и то же. Или что без всякой видимой причины я могу упасть замертво от удара или еще чего-нибудь. Но я это знаю; я много читала о пересадках органов, когда была еще Иоганном Смитом. Я не боюсь. Если это случится - что же, у меня была отличная увольнительная от старости с ее болями и скукой. - Она счастливо улыбнулась. - Это все равно что умереть и попасть с рай... пусть даже не навеки.

- Я рад, что вы относитесь к этому философски.

- Не философски, доктор, а с радостью и удивлением, с жадным желанием получить от этого как можно больше. Не потерять ни одной золотой секунды!

- Хорошо... Я рад, что Винифред останется с вами, и надеюсь, что вы ее не скоро отпустите...

- Она останется со мной, сколько захочет сама. Я надеюсь, навсегда.

- ...поскольку в противном случае я стал бы беспокоиться. Если что-нибудь с вами случится, Вини может оказать срочную помощь не хуже меня, и у нее для этого здесь есть все необходимое. Она знает, и вы должны знать, что всегда можете рассчитывать на мою помощь. Хорошо, дорогая, давайте снимем с вас этот передатчик; теперь за вами больше не будут следить. Сестра, дайте спирт и вату.

- Да, доктор.

Винифред прошла мимо массажного столика к шкафу с медикаментами.

Доктор Гарсиа снял крохотный передатчик.

- Небольшое раздражение и слабый отпечаток на коже. Принимая во внимание то, как быстро вы восстанавливаетесь, думаю, что завтра вы уже не найдете, где он был. Но теперь мне будет не хватать моего утреннего кино.

- Сэр?

- Вряд ли вам кто-нибудь говорил, но я наблюдал за мониторами каждое утро, когда вы делали упражнения... и думал, что у вас слишком сильно забьется сердце или дыхание резко участится. Но ничего такого не случилось. Ничего выходящего за пределы нормы. Я лишь мог определить, что вы делаете какие-то не очень интенсивные упражнения.

- Да. Я занималась йогой.

- Ну, я не назвал бы йогу "не очень интенсивной". Или мы говорим о разном?

- Конечно, йога - не бег на сто метров и не поднятие тяжестей. Но я... и Вини... осваивали классические позы. Все, кроме стойки на голове. Вы видите, как я благоразумна? Я знаю, что у меня там зашит протез.

- Я бы ей не позволила, доктор! Но она никогда не пыталась этого сделать.

Честное слово, никогда.

- Доктор, я не наращиваю мускулатуру для показа; я просто пытаюсь в совершенстве овладеть своим новым чудесным телом. Вот, смотрите.

Джоанна сбросила пеньюар и стала в шести дюймах от тренировочного мата... перенесла свой вес на левую ногу и, медленно наклонившись вперед, подняла вверх правую ногу так, что получился шпагат. Обхватив левую ногу руками, она прижалась щекой к голени.

Выдержав эту позу, она опустила обе руки на пол, медленно подняла левую ногу и, прогнувшись, сделала стойку на руках.

Затем левая нога плавно, как падающий лепесток, опустилась вниз, прогиб спины перешел в колесо, и она перетекла в алмазную позу, касаясь пола локтями и коленями. Выдержав эту позу, она медленно перешла в "лотос".

(- Ом мани падме хум.

- Ом мани падме хум. Вы бы следили за "калиткой", девочка. К чему нам ее всем показывать?) Доктор Гарсиа захлопал в ладоши.

- Превосходно! Невероятно! Как и все, что касается вашего случая. Вини, вы так можете?

Джоанна плавно встала, - Конечно, может! Вини, снимайте трико и покажите доктору.

Сестра залилась краской.

- Нет, я не могу! Не верьте ей, доктор. Я только учусь.

- Ерунда. Ей надо только научиться держать равновесие. Приходите недели через две, и она выдаст вам все это не хуже меня.

- Но если не Вини вас этому научила, то кто же?

(- Ой! Осторожнее, босс: он что-то учуял!) - Сколько вам лет, доктор?

- Тридцать четыре.

- Я научилась этому за сорок лет до того, как вы родились. У меня не было времени поддерживать этот навык, а затем мое физическое состояние не позволяло мне этим заниматься. Но все это вернулось ко мне так быстро, что я должна признать, что даже ребенком я не была такой гибкой, как миссис Бранка.

(- Пусть-ка попробует это проверить.

- Никогда не врите так сложно, босс.

- Послушайте, детка, я врал не краснея еще тогда, когда ваша бабушка была в пеленках. Вернее, ваша прабабушка.) - Что же... я запишу это в свой отчет... если умудрюсь сформулировать. Вот ваш пеньюар, Джоанна.

- Спасибо.

Она взяла пеньюар, но не надела его.

- Доктор, мистер Саломон позаботится о выплате вашего гонорара и погашении всех расходов. Но я хочу кое-что к этому добавить, чтобы показать, как высоко я вас ценю.

- Врач не должен брать больше, чем ему полагается... и, поверьте мне, мой гонорар весьма велик.

- И все-таки я сделаю это. - Она отбросила пеньюар. - Вини, отвернитесь, дорогая.

Она подошла к нему и прижалась, раскрыв губы для поцелуя.

На мгновение он растерялся, затем обнял ее и поцеловал. Джоанна глубоко вздохнула, ее губы открылись, и она еще плотнее прижалась к нему.

(- Эй, не потеряйте сознание!

- Не мешайте мне, Юнис. Я занята!) Доктор оторвался от Джоанны, перевел дыхание и серьезно посмотрел на нее.

Он наклонился, поднял пеньюар и помог ей одеться.

- Спасибо, доктор.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

- Хм... Думаю, что могу без зазрения совести сообщить, что вы в отличном физическом состоянии.

- Мистер Саломон ждет.

- Пожалуйста, скажите ему, что я сейчас выйду.

Джоанна подождала, пока за ним закроется дверь. Затем она прижалась к Винифред и засмеялась:

- Вини, вы отворачивались? Надеюсь, вы ничего не видели?

- Я отворачивалась. Но я все-все видела в зеркале.

- Так вот что такое поцелуй! Дорогая, я уже почти не чувствую себя девственницей.

- Что, хорошо он целуется? Похоже, вам понравилось.

- Я не знаю. Я не могу судить. Дорогой, милый Джейк целует меня, вы видели это. Но он целует меня, словно дядюшка племянницу. Доктор - первый мужчина, который поцеловал меня по-настоящему. Я почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что чуть было не завалила его на мат. Вы никогда его не целовали?

- Его? Джоанна, дорогая, если бы я даже поцеловала его, а потом сказала бы об этом медсестрам, они бы мне не поверили. Доктор Гарсиа даже по попке никого никогда не похлопает, только рычит.

- Мне кажется, он как-то раз похлопал меня по попке. Но я точно не помню.

Тогда я еще не совсем пришла в себя.

- Я знаю. Я видела это и даже не поверила своим глазам. Кстати, вы и вправду заставили бы меня раздеться перед ним? Нет, вы, конечно, шутили.

- Почему же? Заставила бы.

- Да. Но вы пациентка, а я медсестра. Предполагается, что я только робот и надзиратель.

- Но мы-то знаем, что это не так.

- Да... в любом случае, я бы не смогла сделать это упражнение. Оно для меня слишком сложное.

- Я сказала ему, чтобы он пришел через две недели. Тогда вы сможете продемонстрировать ему все, чему вы научились. Напомнить ему?

- О, Джоанна! Вы снова меня дразните. Неужели вы думаете, что я смогу делать это без вашей помощи всего через две недели?

- Я знаю, что сможете. Но не в одежде и не в чулках. Но если вы будете краснеть и робеть, то мне лучше не напоминать дорогому доктору.

- Хм... похоже, он здорово целуется. Но Пауль не одобрит.

- Чего он не одобрит? То, что вы демонстрируете доктору, как хорошо вы владеете своим телом? Или то, что вы целуете доктора? Или то, к чему может привести поцелуй? И откуда Паулю все это знать, если вы ему не скажете?

(- Босс, вы развращаете современную молодежь.

- Яйца курицу не учат, Юнис. Этот Пауль либо не хочет на ней жениться, либо не может, потому что уже женат. В любом случае он не имеет права ее монополизировать. Как вы сами заметили, секс - вовсе не спорт, а способ быть счастливым.) - Хм... В любом случае доктор не станет меня целовать. Он даже не догадывается, что я женского пола.

- Ни за что этому не поверю. Ни вы, ни он не глупы. Он поцелует вас, если я предложу ему сделать это в качестве знака восхищения великолепным выступлением. У вас будет две недели, чтобы решиться. А сейчас я должна выйти к моему дорогому Джейку.

Глава 13

- С разрешения высокого суда истцы хотят привлечь внимание к тому факту, что для этого нет достаточных оснований. Это дело касается Иоганна Себастьяна Баха Смита, который является дедом четырех истцов, и вопроса о его дееспособности... но адвокатская группа даже не знает, присутствует ли он на этом заседании.

- Требую порядка! Сейчас же прекратите шум. Или я прикажу очистить зал.

Адвокат, вы утверждаете, что эта молодая леди, на которую я указываю, не является Иоганном Себастьяном Бахом Смитом?

- Ваша честь, я ничего не утверждаю. Я лишь хочу заметить, что в наших документах нет ничего подтверждающего, что персона, на которую указал судья, является Иоганном Себастьяном Бахом Смитом, и вопрос о его дееспособности не может быть рассмотрен до тех пор, пока у нас не будет доказательства, подтверждающего его личность.

- Адвокат пытается учить суд правосудию?

- Ни в коем случае!

- Но ваша речь прозвучала именно так. Позволю себе напомнить адвокату, что суд вершит правосудие и его процедуры определяются законом.

- Конечно, ваша честь. И поверьте, я вовсе не хотел никого поучать.

- Вы были на одну шестнадцатую дюйма от этого. Смотрите, чтобы этого больше не повторялось, иначе я обвиню вас в неуважении к суду.

- Да, ваша честь.

- ...поскольку я устал от поведения почти половины присутствующих и, по крайней мере, от девяноста процентов репортеров, я приказываю бейлифу очистить помещение. Эвелин, берите свой взвод и быстро освободите зал от этого сброда... а если при этом ненароком разобьете одну-другую видеокамеру, невелика беда. Адвокаты, истцы, опекун и его подопечная... предполагаемая подопечная, так и запишите в протокол, подождут в моих апартаментах, пока зал не очистят от этого тупого быдла.

- Джейк, это так весело! Я - это не я. Значит, я совершенно без денег и свободна как птица. Вам придется жениться на мне и спасти от богадельни.

- Иоганн, не порите чушь! Все это очень серьезно.

- Джейк, я просто отказываюсь смотреть на это серьезно. Если я - не я, значит я мертв. Я отдал бы все свое состояние, чтобы посмотреть на любящих отпрысков, когда будет зачитываться мое завещание, и они узнают, что им досталась чисто символическая сумма, которая к тому же даже не освобождена от налога. Джейк, каждый богач хочет услышать, как зачитывается его завещание... а мне вполне может представиться такой шанс.

- Хм. Если следовать их логике, то Юнис имеет право присутствовать на зачтении завещания. Помните этот параграф: "Все те, кто, хотя и не названы поименно, но состоят у меня в штате, после моей кончины..."

- Не могу сказать, что помню, но если вы так его написали, то он там.

- Он там. Если вы не Иоганн, то вы Юнис. Здесь либо одно, либо другое.

(- Нет! И то и другое!

- Юнис, это будет весело!

- Я тоже так думаю, босс!) Выбранная судьей Мак-Кемпбеллом часть его апартаментов оказалась удобной гостиной. Войдя в нее, он посмотрел вокруг себя.

- М-м-м... Джейк, Нед, мисс Смит, Алек, миссис Севард, миссис Фрабиш... а вы - миссис Крамптон, не так ли? Миссис Лопес. Паркинсон, а вы-то какого черта сюда приперлись?

- Дружеское любопытство, ваша честь.

- Вы не друг этого суда, вам здесь не место.

- Но...

- Вы сами выйдете или предпочитаете, чтобы вас вышвырнули?

Паркинсон предпочел выйти сам. Когда дверь за ним закрылась, судья сказал:

- Сперлинг, установите этот аппарат так, чтобы я мог записывать, когда захочу, и можете быть свободны. Алек, вы, похоже, настроены мне возразить, - Я? Ну что вы, судья!

- Хорошо. В этом дурацком деле нам придется пробираться сквозь густой туман, и ваши возражения не помогут разогнать его. - Судья подошел к бару.

- Алек? Вам джин и тоник, как обычно?

- Спасибо, судья.

- Ах, я и забыл о дамах. Что-нибудь выпьете, миссис Севард? Или лучше кофе?

Этот аппарат может приготовить и чай, но не уверен, помню ли я, на какую кнопку для этого надо нажимать. А что смешать для вашей сестры? И ваших кузин? Мисс Смит? Я помню, что вы, бывало, заказывали в Гибралтарском клубе. Ваше вкусы не изменились?

(- Осторожно, босс! Он это неспроста спрашивает.

- Успокойтесь, Юнис.) - Судья, теперь, когда я в новом теле, мои вкусы несколько изменились. Но я с любовью вспоминаю славный "Глен-Грант", который я пил до того, как мне его запретили врачи. С тех пор я не пробовал ничего похожего, но поскольку здесь решается вопрос о моей дееспособности, то я выберу кофе. Или кока-колу, если ее можно получить от этой вашей козы.

Судья потер нос и задумался.

- Я не уверен, относится ли это к вопросу о вашей дееспособности: мы ведь еще не установили вашу личность. О "Глен-Гранте" вам вполне мог рассказать Джейк. А то, что Иоганн Смит заказывает кока-колу, меня просто шокирует.

Джоанна улыбнулась ему.

- Я знаю, это не в моем духе. Но врачи запретили мне газированные напитки задолго до того, как заставили отказаться от виски. Примерно в то время, когда вы поступили на юридический факультет. То есть если я Иоганн Смит.

Если же нет, то прошу меня извинить... поскольку в этом случае я не являюсь подопечным суда и меня здесь не должно быть.

Мак-Кемпбелл задумался еще больше.

- Джейк, вы не хотите предостеречь вашего клиента? Нет, не клиента, вашу... нет, тоже не то. Будь я проклят, если знаю, кто вы. Собственно, это мы и должны установить. Молодая леди, присаживайтесь. Я принесу вам стакан кока-колы. Алек, спросите, что будут пить эти дамы, и обслужите их. Джейк и Нед, угощайтесь сами. У нас с Алеком завтра утром встреча с кое-какими рыбками в Новой Шотландии. И они не будут ждать, пока в этом деле наступит неожиданный поворот. Алек, черт побери вашу ирландскую душу, вы серьезно сомневаетесь в личности этой молодой леди?

- Хм... Судья, вы снова упрекнете меня в желании поучать и неуважении к суду, если я осмелюсь заметить, что ваш вопрос поставлен не совсем корректно?

Мак-Кемпбелл вздохнул.

- Молодая леди, не обращайте на него внимания. Мы жили с ним в одной комнате, когда учились в колледже, и он всегда, когда приходит ко мне в суд, начинает выкаблучиваться. Когда-нибудь я влеплю ему суток тридцать, чтобы он серьезно все это обдумал, а завтра в половине пятого утра я столкну его в очень холодную воду. Как бы случайно.

- Валяйте. Мак, а я подам на вас в суд прямо там, в Канаде.

- Я знаю, что он был вашим соседом по комнате, судья. Вы жили на Дартмаут, дом семьдесят восемь, не так ли? Почему бы не позволить ему задавать мне вопросы и убедиться, кто я такая?

- Так нельзя подходить к этому делу! - резко возразила миссис Севард. Сперва вы должны снять отпечатки пальцев этой... этой самозванки, а затем...

- Миссис Севард!

- Да, судья? Я только хотела сказать...

- Заткнитесь!

Миссис Севард умолкла. Судья Мак-Кемпбелл продолжал:

- Мадам, если я веду себя неофициально в своих апартаментах, это не значит, что судебное заседание прекратилось и что я не смогу обвинить вас в неуважении к суду. Я с удовольствием это сделаю. Алек, сделайте милость, убедите ее в этом.

- Да, ваша честь. Миссис Севард, все ваши замечания вы должны высказывать через меня, а не прямо суду.

- Но я лишь хотела сказать...

- Миссис Севард, замолчите! Вы здесь лишь с любезного позволения суда, пока не выяснится вопрос с личностью этой персоны. Извините, судья. Я посоветовал своим клиентам усомниться в его личности, чтобы несколько затянуть дело. Я знаю, что Джейк Саломон не рискнул бы привести в суд подставное лицо. Извините, мисс Смит.

- И я это знаю.

- Но они настаивали. Если же миссис Севард не возьмет себя в руки, мне придется просить вашего разрешения отказаться от роли адвоката истца в этом процессе.

- Нет, Алек. Вы притащили их сюда, так что сами все и расхлебывайте... по крайней мере, пока суд не объявит перерыв. Джейк, вы будете говорить от себя сами или предоставите это Неду?

- Я думаю, мы можем говорить по очереди, не мешая друг другу.

- Нед?

- Конечно, судья. Джейк может и должен говорить от себя. Но я нахожу, что все это очень интересно. Необычная ситуация.

- Уникальная. Хорошо, говорите, если у вас есть что добавить. Алек, мне кажется, мы сегодня ни к чему не придем. Вы согласны?

Алек Трайн ничего не ответил.

- Почему, судья? - спросила Джоанна. - Я здесь. Я готова. Спрашивайте что хотите. Готовьте вашу дыбу и клещи... я буду говорить.

Судья снова потер нос.

- Мисс Смит, иногда мне кажется, что мои предшественники поспешили, отменив эти инструменты. Думаю, что для себя я могу решить, являетесь ли вы Иоганном Себастьяном Бахом Смитом, жителем этого города и главой "Смит энтерпрайзис, лимитед". Но это не так просто. При обычном установлении личности предложение миссис Севард - взять отпечатки пальцев - могло бы решить вопрос. Но не в этом случае. Алек, истцы принимают положение о том, что мозг их деда был пересажен в другое тело?

Адвокат истцов мучительно сморщился.

- Если суду будет интересно узнать, то я имею указания не признавать этот факт.

- Какая же у вас тогда версия?

- М-м-м... "Пропал без вести, вероятно, умер". По нашему мнению, кто бы ни назвался Иоганном Себастьяном Бахом Смитом, он должен это доказать.

- Джейк?

- Я не могу согласиться с тем, что моей подопечной необходимо это доказывать. Но мой клиент, которая одновременно является моей подопечной, Иоганн Себастьян Бах Смит присутствует в суде, и я указываю на нее. Я знаю, что она является тем самым человеком, чье имя было только что названо. Мы оба готовы ответить на любые вопросы суда, чтобы убедить суд в подлинности ее личности. Я чуть было не сказал, что мы оба желаем ответить на вопросы... но, подумав получше, решил, что единственной заинтересованной стороной здесь является мой клиент.

- Ваша честь...

- Да, мисс Смит? Джейк, вы не против того, чтобы она говорила?

- Конечно, нет. Пусть говорит что угодно.

- Я слушаю вас, мисс Смит.

- Спасибо, судья. Мои внучки могут задавать мне любые вопросы. Я знаю их с детского возраста. Если они захотят меня подловить, то у них ничего не выйдет. Например, Иоганна... это та, которую вы назвали миссис Севард.

Когда ей исполнилось восемь лет, пятнадцатого мая шестидесятого года - в этот день окончательно сорвалась Парижская встреча Эйзенхауэра и Хрущева ее мать, моя дочь Эвелин, пригласила меня в гости посмотреть, как ее чадо сожрет свой юбилейный торт. Эвелин усадила Иоганну мне на колени, а та обмочилась.

- Не было ничего такого!

- Было, Иоганна. Эвелин подхватила вас с моих колен и извинилась, сказав, что у вас недержание мочи. Не знаю, насколько это было правдой... моя дочь умела врать не краснея.

- Судья, вы собираетесь так вот сидеть и позволять этой... этой персоне оскорблять память моей покойной матери?

- Миссис Севард, ваш адвокат вас предупредил. Если вы не примете во внимание его предостережение, суд вполне может посадить вас в бочку, и вы сможете говорить лишь тогда, когда я разрешу вынуть затычку. Или что-нибудь вроде этого. Алек, урезоньте же ее. Сделайте это так, как на суде в "Алисе в стране чудес" - поскольку наш процесс начинает напоминать тот. Она здесь ни при чем; она должна лишь давать свидетельские показания, если суд этого захочет. Мисс Смит...

- Да, сэр?

- То, что вы говорите о своих предполагаемых потомках, не является доказательством. Могли бы вы вспомнить что-нибудь такое, что известно Иоганну Смиту, сведения, которые также были бы известны мне или такие, которые я бы мог проверить, но которые Джейк Саломон заведомо не мог вам сообщить?

- Это трудный вопрос, ваша честь.

- Да, трудный. Но иначе мне придется предположить, что вы самозванка, которую хорошо поднатаскали, и задавать вам вопросы, пока не уличу вас во лжи... поскольку окончательная идентификация, если уж возник такой вопрос, должна быть не менее убедительна, чем дактилоскопическая экспертиза.

Надеюсь, вы это понимаете?

- Да, понимаю, но не совсем представляю себе, как это сделать.

Она улыбнулась и вытянула вперед свои красивые руки.

- Отпечатки моих пальцев... и все, что вы видите, досталось мне от моего донора.

- Да, да, конечно... но кошку можно убить по-разному, и свет не сошелся клином на отпечатках пальцев. Повременим с этим.

- Ура!

- Да, Джейк?

- Судья, в интересах моего клиента, я не могу признать, что физические средства идентификации этого тела уместны. Вопрос стоит таким образом: является ли эта личность Иоганном Себастьяном Бахом Смитом и проходит ли она под номером 551-20-0052 в регистре Социальной безопасности. Я думаю, уместно будет воспользоваться прецедентом "Владение Генри М. Парсонса против Род-Айленда".

- Джейк, вы намного старше меня, - мягко сказал судья, - и я отдаю себе отчет, что вы знаете законы гораздо лучше меня. Тем не менее, судья здесь я.

- Конечно, ваша честь! Если суд соизволит принять к сведению...

- Бросьте вы ваш чертов официальный тон в моих апартаментах! Вы ведь принимали у меня экзамены и голосовали за "зачет". Следовательно, вы признали, что я немного разбираюсь в законах. Конечно, прецедент Генри М.

Парсонса выглядит здесь уместно, но мы подойдем к нему позже. А сейчас я ищу временную базу для ведения нашего дела. Что скажете, мисс Смит?

- Судья, мне безразлично, идентифицируют мою личность или нет. Говоря словами одного галантного джентльмена: "Банкротство меня не пугает". - Она усмехнулась и посмотрела на своих внучек. - Могу я с глазу на глаз сказать вам кое-что смешное?

- Хм... Я могу очистить комнату и остаться наедине с вами и вашим адвокатом, но будет лучше, если вы оставите шутки до перерыва в заседании.

- Да, сэр. Могу я сказать своим внучкам кое-что не относящееся к делу?

- Хм... Что же, я могу это не записывать. Говорите.

- Спасибо, судья. Девушки - Иоганна, Мария, Джун, Элинор - посмотрите на меня. Тридцать с лишним лет вы дожидались моей смерти. Теперь вы надеетесь доказать, что я мертв, иначе не затеяли бы этот глупый процесс. Девушки, я надеюсь, что вы его выиграете... потому что мне не терпится увидеть ваши лица, когда зачитают мое завещание.

(- Босс, вы попали в самое яблочко! Посмотрите на их рожи!

- Я вижу, дорогая. А теперь помолчите. Мы с вами не одни.) - Ваша честь...

- Да, Алек?

- Могу я заметить, что это не имеет отношения к делу?

Джоанна перебила его:

- Но я же сказала, что это не будет иметь отношения к делу, мистер Трайн. В любом случае им лучше начать думать, как изменить мое завещание, а не об этой ерунде. Наверное, мне следует учредить пожизненный фонд, - задумчиво добавила она, - который сделает их несколько зажиточнее при условии, что я жив, а не мертв... чтобы обезопасить себя от покушений на мою жизнь или на жизнь Юнис Бранки. Судья, как бы это поточнее сформулировать?

- Разрази меня гром, если я знаю. Какая разница, мисс Смит? Такие вопросы вы можете обсудить со своим адвокатом. Но вернемся к нашим баранам. Вы вспомнили что-нибудь, о чем Джейк Саломон не мог вам сообщить?

- Это трудно. Джейк очень долго занимался моими делами. Хм... Судья, вы позволите пожать вам руку?

- Что?

- Нам лучше сделать это под столом или там, где нас никто кроме мистера Трайна не увидит.

С озадаченным видом судья согласился. Затем он сказал:

- Черт возьми! Извините меня, мисс Смит, обменяйтесь-ка рукопожатием с Алеком.

Джоанна сделала это, став спиной к остальным, чтобы те ничего не видели.

Мистер Трайн, удивившись, прошептал что-то ей, она ответила ему тоже шепотом.

(- Босс, что это значит?

- Это по-гречески. Позже объясню, дорогая... хотя девушкам этого не следует знать.) Мак-Кемпбелл спросил:

- Вас не мог этому научить мистер Саломон?

- Спросите его. Джейк был Варваром, а не Греком - Конечно, я был Варваром, - ответил Саломон. - У меня не было мужества стать выставочным Евреем в собрании, которое не хотело изменить свой устав. - Похоже, мисс Смит является членом тайного братства, в котором состоим мы с судьей. Она наш брат... вернее, сестра. Что ж, судья, членство в нашем братстве Иоганна Смита и мистера Саломона легко установить по документам. В то же время я нахожу это доказательство вполне убедительным.

- Я хочу кое-что добавить, - сказала Джоанна. - Брат Алек, конечно, вы должны навести справки обо мне и о мистере Саломоне. Но ищите меня в архивах братства под именем Шмидт, а не Смит, поскольку в 1941-ом я изменил свою фамилию. Но вы оба знаете о нашем братском фонде помощи?

- Да.

- Конечно, мисс Смит.

- Когда меня посвящали в члены братства, фонда еще не было. Я был тогда на первом курсе. Фонд был открыт во время второй мировой, а несколько лет спустя я помог увеличить его и был одним из его доверенных казначеев с пятьдесят шестого до конца восьмидесятых, когда я перестал заниматься общественной деятельностью. Судья, весной семьдесят восьмого вы брали из фонда тысячу пятьсот долларов. - Да, брал. Но я возместил эту сумму и, в конце концов, пожертвовал в фонд такую же сумму в соответствии с нашими правилами.

- Рада это слышать. Я имею в виду последнее: сумму-то вы возместили еще при мне. Я был прижимистым казначеем, судья, и никогда не давал ссуду, не будучи уверенным, что она действительно необходима, а не просто облегчит жизнь ленивому студенту. Мне рассказать обстоятельства, которые побудили меня дать вам ссуду?

Судья заморгал.

- Пожалуй, не надо. По крайней мере, не сейчас. Алек знает эти обстоятельства.

- Да, - подтвердил Алек. - Сам бы одолжил ему денег, если бы они у меня были.

(- В чем здесь дело, босс?

- Случай "ревматической лихорадки", дорогая.

- Деньги на аборт?

- Нет-нет, он женился на той девушке... а я тут как тут, раскапываю его тайну.

- Сука!

- Нет, Юнис... мои внучки не знают, о чем я говорю; Джейк тоже не знает.) - Я не вижу оснований для обсуждения этого вопроса, - продолжала мисс Смит, - если, конечно, судья не захочет обсудить его с глазу на глаз. Кстати, если захотите, судья, я расскажу вам кое-что очень смешное о родословной моих любящих внучек. Даже самая лучшая семья не без урода, а семья Шмидтов никогда не была образцовой. Мы - неотесанная деревенщина, и я, и мои потомки. Единственное, что выделяет нас из толпы - большая куча денег. - Мы сделаем это позже, мисс Смит. Сейчас я готов вынести временное решение. Адвокаты готовы?

- Я готов, судья.

- Мне нечего добавить, ваша честь. Мак-Кемпбелл соединил два указательных пальца.

- Удостоверение личности не может зависеть от отпечатков пальцев, строения сетчатки глаза или от подобных традиционных свидетельств. Джон Доу мог остаться без рук и без ног и лишиться глаз, покалечиться и повредить себя так, что даже его дантист не смог бы его распознать - и все-таки он остался бы Джоном Доу, и его номер в Социальной безопасности не изменился бы. С вами, мисс Смит, случилось нечто похожее, если предположить, что вы действительно Иоганн Себастьян Бах Смит... хотя я рад отметить, что на вас нет никаких шрамов. Наш суд признает убедительным доказательство подлинности вашей личности, приведенное на этом заседании. Мы временно признаем вас Иоганном Себастьяном Бахом Смитом. Однако, - судья взглянул на Саломона, - теперь мы подходим к прецеденту Парсонса. Поскольку Верховный суд постановил, что вопрос жизни или смерти определяется мозговой активностью и больше ничем, то наш суд также постановляет, что личность можно идентифицировать только по мозгу и больше ни по чему. В прошлом не было необходимости делать такую оговорку. Теперь это совершенно необходимо. Мы полагаем, что любое другое решение не соответствовало бы решению Верховного суда по делу "Владение Генри М. Парсонса против Род-Айленда". Любое другое решение создало бы неразбериху в случаях, подобных этому. Личность, удостоверяется по мозгу.

А теперь, Джейк, я хочу свалить бремя доказательства на вас и вашего клиента. Вы должны быть готовы доказать, что мозг Иоганна Себастьяна Баха Смита был удален из его тела и пересажен в это тело, но так доказать, чтобы не осталось никаких сомнений.

Джейк кивнул.

- Я понимаю это, судья. Тот, кто хочет получить деньги по чеку, должен удостоверить свою личность... это совершенно верно. Но сегодня нас застали врасплох.

- Суд тоже застали врасплох... и вот что, Алек, я когда-нибудь застану вас врасплох... и для этого мне не потребуется взрывающаяся сигара. Черт возьми, вы должны были предупредить судью и адвоката!

- Извините, ваша честь. Я слишком поздно получил указания своих клиентов. - Вы должны были просить об отсрочке разбирательства до начала заседания.

Ну ничего, разбирательство было поучительным. Мисс Смит, вы были взяты под опеку суда и мистер Джекоб Саломон был назначен вашим опекуном по одной-единственной причине: в то время вы не могли управлять своими делами из-за перенесенной вами операции. Ваша болезнь с медицинской точки зрения не имела ничего общего с безумием или другим умственным заболеванием. Вы были в длительном бессознательном состоянии, которое явилось следствием хирургической операции, и не более. Теперь вы в сознании, похоже, вы хорошо себя чувствуете, и суд принимает к сведению, что во время этого разбирательства вы были в здравом уме и твердой памяти. Поскольку единственное условие, из-за которого вас взяли под опеку - бессознательное состояние - больше не существует, опека отменяется, а мистер Саломон освобождается от функций опекуна. В чем дело, Алек?

- Прошу слова! Как адвокат истца я должен просить занести в протокол мой протест.

- На каких основаниях?

- Как?! Отсутствие свидетельств экспертов о дееспособности мисс Смит.

- У вас готовы эксперты для ее опроса?

- Конечно.

- Джейк?

- Да. Ждут вызова.

- Сколько?

- На одного больше, чем у Алека, сколько бы у него ни было.

- Я так и знал, и если мы начнем экспертный опрос сейчас и позволим каждому из них удовлетворить свое маленькое честолюбие, то рыбка в Новой Шотландии умрет от старости. Но подождите, Алек... Для установления недееспособности этой персоны не привлекались эксперты; речь шла лишь о потере сознания, которое теперь восстановлено. Алек, я заношу ваше возражение в протокол, но ваше требование медицинского осмотра не имеет оснований... и на этот раз бремя доказательств лежит на вас. Истцам придется продемонстрировать нечто большее чем желание наложить лапы на огромное состояние, что поставлено на карту в этом деле. Каждый гражданин, каждый человек изначально считается правомочным и дееспособным, а это значит, что все - вы, я, Джейк, мисс Смит, истцы и тот вахлак, что выносит мусор из бара - все правомочны. Наш суд не станет устанавливать чрезвычайно нехороший прецедент, позволив вам или кому бы то ни было подвергать человека обследованию на умственную полноценность без достаточных на то оснований. Хотя, Джейк...

- Да?

- Мы все знаем, к чему все это разбирательство. Речь идет о деньгах.

Больших деньгах. Вам следовало бы объяснить мисс Смит, что ее умственная полноценность может быть поставлена под сомнение в будущем.

- Мы готовы к этому.

- Хотя я и освободил вас от опекунства, вы останетесь в качестве хранителя собственности Иоганна Себастьяна Баха Смита в ожидании положительного решения вопроса о личности вашего клиента. Я подчеркиваю: положительного.

Вам придется шаг за шагом восстановить путь мозга Смита в это тело. Как зовут хирурга? Бойл? Думаю, что он вам потребуется. И некоторые другие. Я ничего не буду принимать на веру. Слишком много поставлено на карту, а я не намереваюсь уходить в отставку. Алек, если вы хотите поставить под сомнение дееспособность Смита, то вам придется дождаться моей отставки или, если это будет в моем суде, представить основания для ваших сомнений. Вас это удовлетворяет?

- Думаю, это должно меня удовлетворить.

- Я тоже так думаю. Объявляется перерыв. Миссис Севард встала. Лицо ее покраснело от гнева.

- Вы уволены! - сказала она Алеку Трайну. Мак-Кемпбелл спокойно ответил за него:

- Мадам, вам здорово повезло, что вы смогли удержаться от вашего взрыва негодования до перерыва. А теперь убирайтесь из моих апартаментов. Вы трое - тоже.

Сестра Иоганны Джун, собираясь уходить, обратилась к судье:

- Ваша честь, могу я задать вопрос?

- Конечно, миссис Фрабиш.

- Вы выпустили эту персону на свободу... хорошо, я не возражаю. Но не оставите же вы ее в доме нашего деда? Вам надо бы знать, что дом наполнен, буквально набит ценными произведениями искусства. Что мешает ей распотрошить дом, пока мы пытаемся доказать, что она не может быть нашим дедом?

- О, мадам, мистер Саломон знает обязанности и ответственность хранителя.

Однако, Джейк, было бы благоразумным не позволять на это время выносить из дома вещи, которые могут быть дороги кому-либо как память или имеют художественную ценность.

- Никаких проблем. Поскольку мне приходилось управлять домашним хозяйством, я и раньше большую часть времени проводил в доме. Но я переговорю с начальником охраны Иоганна.

- Судья, мне можно кое-что сказать?

- Конечно, моя... мисс Смит.

- Я прошу защиты от них. Джун не знает, какие у меня есть произведения искусства. И ни одна из них не была внутри моего дома с тех пор, как он был построен. За время моей продолжительной болезни, когда я был прикован к постели, ни одна из них не навестила меня и даже не послала цветов. То же касается и периода выздоровления после операции. Правда, я узнал, что Иоганна - миссис Севард - пыталась прорваться в дом сразу же после операции. Я не доверяю им и требую у суда защиты.

- Джейк!

- Меня при этом не было, но я слышал об этом от начальника охраны.

- Миссис Севард?

- У меня было полное право, - фыркнула она. - Я ближайшая родственница.

- Я думаю, что здесь все ясно. Ладно... Вы, четыре дамочки, слушайте внимательно, а затем уходите. Вы воздержитесь от посещения дома, или офисов, или другой собственности Иоганна Себастьяна Баха Смита. Вам возбраняется делать какие-либо попытки встретиться или говорить с этой молодой леди, которую я называю мисс Смит. Если вам понадобится поговорить с ней или с назначенным судом хранителем, мистером Саломоном, вы будете делать это только через суд или через вашего адвоката, кто бы он ни был, и мистера Саломона, но ни в коем случае не непосредственно. Это приказ для всех четверых, и каждая из вас должна подчиняться ему под страхом тяжелого наказания. Вы поняли? Вопросы есть?

Мак-Кемпбелл выдержал паузу, а затем продолжил:

- Очень хорошо. Теперь уходите, все четверо. Судья стоя подождал, пока они выйдут. Когда дверь за ними закрылась, он вздохнул:

- Фу! Мисс Смит... Или лучше Шмидт? Не выпьете ли теперь "Глен Грант"?

Вернее, "Гленливет". У меня нет "Глен Гранта".

Она улыбнулась.

- По правде говоря, я еще не пробовала ничего крепкого в этом новом теле.

Нам с Джейком следует идти: ведь вы с братом Алеком собирались на свидание с рыбкой.

- Ну что вы! Садитесь. У Алека снасти в машине, внизу, а мой вертолет будет ждать нас на крыше через час. Еще кока-колы?

- Есть у вас шерри? У меня в голове начинается приятный шум от одного стакана шерри. Видимо, мой донор совсем не пила.

(- Почти никогда, босс... а вы меня спаиваете.

- Помолчите, дорогая. Позже поговорим. - Хорошо... но спросите его о нашем имени. А судья славный, правда?

Интересно, каков он в постели?

- Вы, с вашим мозгом, который работает в одном только направлении, замолчите! Ладно, я спрошу его о нашем имени.) - Шерри так шерри. Джейк? Нед? Алек?

- Судья, поскольку Джейк во мне не нуждается, я прошу вашего разрешения уйти.

- Хорошо, Нед. Алек, обслужите себя и Джейка; я хочу поглазеть на брата Шмидта. Возможно, я больше вас не увижу, мисс Смит. Ваши внучки наверняка попробуют передать дело в вышестоящий суд. Сегодня мы победили благодаря нашему братскому союзу. Но все, что я смог сделать, это предоставить вам временную защиту.

- Я очень ценю это, сэр. С этой переменой пола произошло нечто странное.

Когда я был стариком, хрупким и беззащитным, я ничего не боялся. Теперь же я молода, здорова и крепка. Но я женщина. Удивительно, но я хочу быть защищенной.

- Я защищу вас, брат Шмидт! - сказал через плечо Алек Трайн, стоявший у бара. - Не верьте брату Мак-Кемпбеллу - в нашей компании он был самым хищным волком. Посторонитесь, брат Волк, теперь моя очередь глазеть на нашего нового брата.

- Парни, я не новый брат, меня посвятили в члены братства задолго до того, как вы родились. Но я не удивлена, что вам нравится смотреть на меня, поскольку мой донор... Джейк, они знают?

- В этом нет большого секрета, Иоганн. Судья Мак-Кемпбелл знает, Алек, я думаю, тоже.

(- Джоанна, если он не знает, скажите ему. И не забудьте про наше имя!

- А к чему, вы думаете, я веду?) - Хорошо. Мой донор - Юнис Бранка, моя бывшая секретарша и самая очаровательная и милая девушка из тех, которых я когда-либо знал, была не только отличным секретарем. Она не так давно победила на конкурсе красоты.

Я знаю, какое сокровище я от нее унаследовал. Я не могу пользоваться ее телом с той же грацией, что и она, но я учусь.

(И у вас получается, босс.) - По мнению нашего суда, вы уже научились.

- Заткнитесь, Мак. Брат Шмидт, я соглашаюсь с ним лишь потому, что он прав. - Спасибо вам обоим от имени Юнис Бранки. Джейк... Теперь, когда судья объявил перерыв, я могу снять этот чертов балахон? Здесь так жарко.

- Как хотите. Я думаю, это зависит от того, как много на вас надето под ним.

- Хм... тогда, пожалуй, мне не следует этого делать. Сегодня такой день, что минимум пристойности не помешает.

(- Эксгибиционистка! Вы хотите, чтобы вас начали упрашивать?

- Конечно. А кто меня этому научил? По крайней мере, этот лифчик не нарисованный, как на русалочьем наряде, которым вы меня добили.) - Брат Шмидт, - сказал Алек Трайн, - в случаях, когда необходимо удостоверить личность, бывает необходимо раздеться полностью. Родинка, шрамы и прочее... скажите ей, судья.

- Не обращайте на него внимания, брат Шмидт. Я бы не назвал этот замечательный греческий хитон балахоном. Но я вижу, что он предназначен для открытого воздуха, и с удовольствием помогу вам его снять.

- О Боже мой, мне так трудно отбросить мой пуританизм двадцатого века!

Джейк видел меня почти без одежды, в том, что в наше время носят девушки. А Юнис он видел еще более обнаженной, чем я под этим хитоном: Юнис не стеснялась поделиться своей красотой.

(- Босс, сколько можно? Чего вы добиваетесь?

- Помолчите!) Джоанна провела пальцем по магнитной застежке. Хитон распахнулся, и Алек Трайн, опередив судью, подхватил его.

- Видите? Так выглядела Юнис Бранка, только она всегда держалась величаво... в то время как я - всего лишь старик, который учится пользоваться этим телом.

Джоанна была не совсем обнажена. На ней было кое-что из одежды Вини: черная гофрированная юбочка, прозрачный лифчик в виде двух чашечек, туфли на высоком каблуке, которые подчеркивали красоту ее стройных ножек. Краски на теле не было, лишь кое-где румяна и тени подчеркивали его грациозность.

Она стояла. Они смотрели. Джейк прокашлялся громче, чем обычно.

- Джоанна, если бы я знал, во что вы одеты, вернее, не одеты, я бы посоветовал вам не снимать хитон.

- О, дорогой Джейк, вы бы не стали ругать Юнис, если бы она так оделась.

Кстати, как раз удобный случай, чтобы спросить. Судья, я не могу больше носить имя "Иоганн Смит". Вы разрешите мне изменить мое имя?

- Вопрос поставлен не совсем правильно, брат Шмидт. Вы можете называть себя любым именем. Суд это подтвердит. Я полагаю, вы хотите избрать женское имя?

Может быть, Елена? Или Клеопатра?

- Спасибо вам от имени Юнис.

(- Босс, узнайте, женат ли судья.

- Да спите вы!) - Но ни одно из этих имен не подойдет. Я хочу, чтобы меня звали Джоанна по Иоганну - Джоанна... Юнис... Смит.

Судья Мак-Кемпбелл сперва удивился, затем одобрительно улыбнулся.

- Хорошее имя. Немного от вашего мужского имени плюс, как я понял, дань вашему донору. Но разрешите мне вам кое-что посоветовать. Вы можете начать называть себя этим именем уже сегодня...

- Я уже начала.

- Я заметил, что Джейк назвал вас Джоанной. Но пусть это будет имя для семейного круга, в других случаях пользуйтесь вашим мужским именем - когда подписываете письма, чеки и тому подобное, - пока в вашей личности окончательно не удостоверятся... в Верховном суде, например. Не надо усложнять дело.

- То же самое и я ей сказал, - вмешался Саломон.

- Ничего удивительного, брат Шмидт. Мисс брат Шмидт, как вы хотите, чтобы я вас называл в неофициальных разговорах?

- Либо Джоанной, либо Юнис. А лучше - Джоанна Юнис, поскольку я хочу, чтобы имя Юнис Бранки помнили все. Я хочу, чтобы мне постоянно напоминали о моей благодетельнице. Но в частной беседе не называйте меня "мисс". Понимаете, братья, как брат Шмидт я на полвека старше вас... но как Джоанне Юнис мне всего две недели от роду. Однако тело Юнис - тело молодой женщины, и я учусь, должен научиться, быть молодой женщиной. У вас могли бы быть дочери моего возраста. Поэтому, пожалуйста, называйте меня Джоанной Юнис и приберегите "мисс Смит" для судебных заседаний. - Она улыбнулась. - Или братом Шмидтом, если хотите... хотя мои братья в собрании называли меня Джонни.

- Джоанна Юнис, брат Джонни Шмидт, - сказал Алек, - я с удовольствием буду называть вас, как вам угодно. У меня нет дочерей вашего возраста, и один взгляд на вас заставляет меня почувствовать себя моложе. Но промолчу о моем бывшем соседе по комнате, Я не хотел бы говорить, сколько лет некоторым из его отпрысков; он был настоящим бедствием двести тридцать восьмой привилегированной школы. Держитесь от него подальше и позвольте мне взять вас под свою защиту. Я еще не сказал, как я счастлив, что миссис Севард уволила меня? Брат Джоанна Юнис, я бы никогда не взялся за это дело, если бы не хотел оказать услугу теще Паркинсона. Но сначала все выглядело честно. Я думал, что мне придется защищать интересы больной женщины, которая слишком слаба, чтобы защититься самой. Поверьте мне.

- Не слушайте его, - посоветовал судья. - Обычный контингент его клиентов это лица, пострадавшие при транспортных авариях. Я иногда подбрасываю ему хорошенькое дельце только для того, чтобы защитить доброе имя нашего братства. Но вернемся к вопросу установления вашей личности. Джоанна Юнис, я не знаю, насколько хорошо вы разбираетесь в законах...

- Только в том, с чем я сталкивалась за свою долгую и недобродетельную жизнь. Я завишу от специалистов. Таких, как Джейк.

- Понимаю. Хорошо. Ваши внучки, наверное, считают, что я поступил неправильно, подтвердив, что вы их дед. Но они не правы. Конечно, в гражданских и уголовных делах судья должен быть беспристрастен. Но вопрос установления личности не является ни тем ни другим, и нет такого закона, по которому суду возбраняется желание помочь. Это такая же ситуация, как в случае потери гражданином паспорта. Тогда он обращается к своему консулу. А консул не является судьей, он не проводит разбирательство. Джейк, вы занимаетесь юридической практикой намного дольше меня; хотели бы вы узнать мое мнение?

- Я всегда счастлив узнать мнение судьи Мак-Кемпбелла по любому вопросу.

- Думаю, мне придется снова открыть заседание и обвинить вас в неуважении к суду. Я сделаю это, как только допью мой "Гленливет". Будут у вас какие-либо сложности в доказательстве того, что мозг брата Шмидта был помещен в тело Юнис Бранки?

- Нет. Это хлопотно, но не трудно.

- А в доказательстве того, что это тело - это чудесное тело - принадлежало Юнис Бранке?

- Ответ тот же.

- Какие у вас есть свидетельства?

- Полицейские отчеты, фотографии, показания больничного персонала и так далее.

- Напомню вам, что это мой суд. Вы должны представить все доказательства, какие только возможны. Я специально занес сегодня в протокол ссылку на прецедент Парсонса. Думаю, он очень важен в этом деле.

- Я тоже так думаю.

- Спасибо. Из него следует положение, что личность можно установить только по мозгу и больше никак.

(- Мы могли бы им кое-что сказать, не так ли, босс?

- Да, любимая... но мы промолчим!) - Я буду непреклонен. Никаких поручительств, когда есть возможность привести свидетеля в суд, фотографии и записи обязательно должны быть в оригинале, никаких копий. Фотографы и ответственные за записи должны лично явиться в суд и дать подтверждение подлинности документов; хирурги и прочие, чья работа снята на пленку, сфотографирована или записана другим образом, должны явиться в суд и заявить подтверждение. Вы не знаете, снимались отпечатки пальцев перед операцией?

- Мне это не известно. Черт возьми, сегодня меня застали врасплох. Когда погибла Юнис Бранка, мне было не до отпечатков. Джоанна Юнис взяла его руку и пожала ее.

- В этом я могу помочь, - сказал Алек Трайн. - Когда Паркинсон привел ко мне миссис Севард, я сразу сверил отпечатки. Они были сняты с обоих тел поэтому я больше и не думал о подлинности личности. Меня тоже застали врасплох. Я не знаю, какой доморощенный юрист надоумил миссис Севард.

Наверное, Паркинсон - он все время науськивал ее, - но я получил указания перед самым началом заседания. Я не выдам никакой конфиденциальной информации и не нарушу канонов профессиональной этики, если скажу, что мне до смерти осточертели и миссис Севард, и Паркинсон.

- Хм... Приведите все возможные свидетельства, - продолжил Мак-Кемпбелл. Вам придется проследить шаг за шагом весь путь этого мозга. Джоанна Юнис... нет, Джейк, вы знаете, что стало с телом Иоганна Смита?

- Да, я могу ответить на этот вопрос. Данный случай уникален тем, что тело стало собственностью, когда человек, который в нем жил, еще не умер. Я знал, что Иоганн Смит - то есть Джоанна Юнис - хотела отдать тело для медицинских исследований. Этот пункт есть в завещании. Но завещание не вступило в силу, поскольку Иоганн Смит жив. Медицинский центр спросил, что делать с телом. Я велел им сохранить тело в их морге. Думаю, что оно все еще там.

- Советник, - обратился к нему мистер Трайн, - надеюсь, что это так. Но если труп не был надежно упрятан, то десять против двух, что какой-нибудь любознательный студент уже разделал его.

- Боюсь, что Алек прав, - сказал судья. - Джейк, наверное, нам как можно скорее следует увековечить это свидетельство... и не только это. Мы все знаем, как исчезают главные свидетельства, когда под вопросом большие суммы денег. Оставим пока любознательных студентов. Мы знаем, что любое незаконное действие можно оплатить, если дать побольше. Пленки и записи могут быть украдены или подменены, самые важные свидетели могут быть подкуплены. Давайте на минуту представим, что брату Шмидту противостоят какие-то неизвестные нам нечестные личности, готовые давать взятки, склонять к лжесвидетельству и тому подобное. Все это стоит больших денег. Как вы думаете, сколько потребуется денег, чтобы уничтожить или подменить улику?

- Трудно предположить, - ответил Джейк. - Но если речь идет о каких-то "неизвестных нам" четырех дамах, то я могу выяснить.

- Я могу вам немного в этом помочь, - сказала Джоанна. - Марго и Элинор потеряли своего отца до совершеннолетия и остались без наследства и без сколько-нибудь приличной страховки. Поэтому я помогала своей дочери Роберте, пока та не умерла, и оплачивал обучение ее детей в школе, пока их оттуда не исключили; затем продолжала содержать их, пока они не вышли замуж. А за то, что я прекратила субсидировать их после замужества, они отрастили на меня большой зуб. Но я продолжала следить за их кредитом, поскольку не хотела, чтобы кто-нибудь из моих родственников стал бременем на шее у налогоплательщиков. Почти то же самое было с Иоганной и Джун, с той разницей, что Джим Дарлингтон пережил мою дочь Эвелин и обе девушки вышли замуж, когда их родители были еще живы. Короче говоря, если кто-нибудь из них не выиграл большую сумму по лотерее или что-нибудь в этом духе, то у всех четверых не наберется достаточно денег, чтобы обстряпать серьезное преступление.

- Рад слышать это, - сказал Мак-Кемпбелл. - Все равно, Джейк, времени терять нельзя. Иначе свидетельства могут исчезнуть. И я хочу, чтобы вы знали, что этот суд окажет вам любую возможную помощь в защите и сохранении любых свидетельств, которые вы сможете найти. Алек и я планируем отлучиться на четыре дня, но я оставлю длину волны моего срочного канала у Сперлинга и мигом окажусь здесь, если я вам понадоблюсь.

- Спасибо, сэр.

- Минутку, - сказал Алек. - Это денежное дело. Мак, вы знаете мое отношение к деньгам.

- Да. В денежных вопросах вы просто грабитель.

- Не слушайте его, брат Шмидт. Я беру разные гонорары, от нулевых до невероятно больших. В этом случае я не хотел браться за работу, поэтому потребовал огромный гонорар, воистину грабительский, а Паркинсон заплатил без колебаний. Он сделал это через миссис Севард, но вопрос о том, кто заказывает музыку, не поднимался. Следовательно, вопрос стоит так: будет ли Паркинсон продолжать платить... и сможет ли он нанять какого-нибудь знакомого медвежатника, чтобы взломать нужный сейф? Я не знаю, его это деньги или его тещи.

Ответил Джейк:

- Я всегда допускал возможность обманных действий со стороны моего оппонента, если сам не мухлевал. Я отправлюсь за свидетельствами как можно скорее. Извините, Джоанна, я должен был бы это предусмотреть. Видно, старею.

(Он вовсе не стареет. Скажите ему об этом, босс.) Джоанна Юнис погладила его по руке.

- Ну что вы, Джейк. Вы вовсе не стареете. Не было никаких оснований предусматривать это заранее... Господа, позвольте мне еще раз сказать, что я нисколько не расстроюсь, если победят мои внучки. Если они выиграют, то они и проиграют. Ведь если им удастся доказать, что по закону я мертв, они останутся без гроша в кармане. И спасибо Юнис Бранке, доктору Бойлу и Джейку Саломону. Я молода и здорова, наслаждаюсь жизнью, и меня нисколько не волнует возможность потерять состояние, которое стало для меня обузой.

- Брат Шмидт, Джоанна Юнис, дорогая, - вмешался Алек Трайн, - разве вы не понимаете, что не по-американски так говорить о миллионах долларов?

Она улыбнулась.

- Брат Алек, если после всего этого я останусь без цента, то я готова держать пари на миллион долларов, что получу миллион чистыми после вычета всех налогов за пять лет. Джейк, вы поручитесь за мою ставку? Ведь сейчас у меня ничего нет.

- Конечно.

- Минутку! - запротестовал Трайн. - Я всего лишь бедный, но честный юрист.

Давайте поспорим на пятьдесят центов. Мак, вы одолжите мне пятьдесят центов?

- Только под залог. Джоанна Юнис, послушайте меня, пожалуйста. Я не сомневаюсь, что вы готовы вступить в мир без единого цента. Но я сердцем знаю, что вы на самом деле брат Иоганн Шмидт... который дал согласие на ссуду, когда она была мне очень нужна. Старик Шмидт не подвел меня... и я ни за что не подведу его.

- Спасибо вам, брат Мак.

Джейк проворчал:

- Мне от вашего братства доморощенных аристократов еще в колледже было не по себе, да и сегодня я не испытываю к нему особых симпатий. Судья, единственной настоящей причиной для оказания помощи Джоанне Юнис является то, что этого требует справедливость. А не то, что она - или он - много лет назад выручил какого-то сопливого брата.

- Советник, я принимаю ваше замечание. Но я не кривя душой могу сказать, что братские узы - включая орден Погребателей, членами которого мы с вами являемся, - никогда не влияли на мое поведение в суде...

- Как бы не так, приятель дорогой. Вы принимаете решения, направленные против меня, лишь ради вашего удовольствия. Спросите кого угодно.

- ...даже когда я был вынужден давать указания этому Ирландцу по некоторым тонким вопросам законодательства. Я бы в любом случае помог Джоанне Юнис в этом деле: как гражданка и как подопечная суда она имеет право рассчитывать на посильную помощь судьи в установлении ее личности. Но я признаюсь, что мои эмоции были разбужены обстоятельством, о котором я не мог даже подозревать. Дело не в том, что Джоанна Юнис является моим братом в студенческом ордене - это просто приятное совпадение, но то, что она тогда еще он - оказала мне помощь, когда я в ней здорово нуждался. Хм... Он пристально посмотрел на свой стакан. - Нет необходимости вдаваться в подробности. Они вам известны, Джоанна Юнис?

- Да.

- О них вы можете рассказать Джейку позже. Позвольте мне записать то, что кажется мне необходимым для этого дела; вы, два юриста, проверьте... и я хочу вставить новую пленку в этот аппарат, чтобы все мы могли снять копии.

Он повернулся к записывающему устройству.

- Черт! Извините меня, Джоанна Юнис. Сперлинг, наверное, ушел домой.

(Давайте посмотрим, что там с этим аппаратом, дорогая.) - Я - "брат Шмидт" в любое время, когда вы захотите выругаться, судья.

Позвольте мне взглянуть на ваш магнитофон. Он похож на тот, что у меня дома.

- Пожалуйста. Я иногда жалею, что мы отказались от стенографистов. - Спасибо.

(- Что делать, Юнис?

- О, это неразумная младшая сестричка нашей Бетси. Все в порядке.

Насвистывайте "Янки дудл" или думайте о Джаджи-Ваджи и не мешайте.

- Ом мани падме хум. Ом мана падме хум. Ом мани падме хум...

- Готово, дорогая.) - Запись на новую пленку, судья. Установлено на три копии.

- Всегда удивляюсь, когда вижу кого-нибудь, кто разбирается в этой машинерии.

- Я не очень разбираюсь. Но Юнис Бранка научила меня пользоваться аппаратом, похожим на ваш.

(- Босс, у вас здорово получается врать. Вы говорите правду, но не всю.

- Сладкая девочка, я изобрел способ врать, когда ваша бабушка еще была девушкой.) - Сначала необходимо подтвердить факт смерти Юнис Бранки. Поскольку это было убийство, то можно предположить, что есть множество свидетельств, включая отпечатки пальцев, и, поскольку это полицейские документы, мы должны также предположить, что их легко можно уничтожить или подменить с помощью больших взяток. Затем тело миссис Бранки должно быть обследовано хирургом, и так должна быть установлена его подлинность. Также необходимо направить на обследование тело Иоганна Шмидта и установить его подлинность.

Затем мы должны удостовериться, что мозг был удален из тела Шмидта. Джоанна Юнис, вам, наверное, неприятно все это слушать. Если хотите, можете уединиться в моей туалетной комнате. Там есть кушетка.

- Пожалуйста, продолжайте, сэр; я уже привыкла к этому.

(- Меня от всего этого тошнит, босс.

- Меня тоже, дорогая. Но приходится крепиться. Мы должны выглядеть спокойными. Ом мани падме хум. Давайте сядем в "лотос", это кресло достаточно большое.

- Да, дорогая. Ом мани падме хум.) - ...и наконец в суде мы возьмем отпечатки пальцев Джоанны, сравним их с помощью экспертов с теми, что у нас уже есть, и тем самым замкнем логическую цепь. Джоанна Юнис, теперь мне надо его просто выключить?

(Когда три копии будут готовы, он сам выключится.) - Когда три копии будут готовы, он сам выключится. Джейк, мы задерживаем джентльменов. Они собирались на рыбалку.

- Наша рыбка от нас не уйдет, - заверил ее судья. - Минутку... - Он подошел к видеофону. - Эвелин?

- Да, судья.

- Как там снаружи? Тихо?

- Судья, как вы угадали? Трое моих людей лежат в изоляторе. Все двери здания закрыты изнутри. Можете посмотреть по третьему и четвертому каналам обозрения и прокрутить запись шестнадцатичасовых местных новостей.

- Ваши люди сильно пострадали?

- Нет. Ничего серьезного. Один заглотнул чихательного газа, когда нам пришлось очищать центральный вход и запирать двери; у другого царапина на скуле; а третьему сломали ребра. Думаю, что штурм здания был инсценирован за деньги газетчиков, поскольку их камеры к началу беспорядков были наготове.

- Понятно. Нам потребуется охрана?

- Не думаю. Полиция контролирует близлежащие улицы; а наши люди либо останутся в здании на ночь, либо их заберут вертолетом с крыши. Сообщение от судьи Андерса... Он говорит, что у вас нет оснований отказываться от рыбалки, а он временно возьмет на себя функции председательствующего судьи.

Сегодня он останется в своих апартаментах.

- Я позвоню и поблагодарю его. Отключаю связь.

Судья переключил видеофон на третий канал обозрения, посмотрел на экран.

- Вроде не очень буянят. Все равно это здание надо снести и построить что-нибудь покрепче и подальше от Покинутых зон.

Он переключил на четвертый канал.

- Ого!

Комната наполнилась ревом толпы, на экране появилось море людских голов. Через их гущу медленно продвигались два полицейских танка типа "мерримак", их громкоговорители монотонно повторяли команду разойтись.

- Брат Шмидт, на вашем доме есть площадка для посадки вертолета?

- Нет, его конструкция не позволяет вертолету сесть на него. Когда он строился, это казалось более безопасным.

- Хорошо... я могу доставить вас куда угодно на своем вертолете. А если хотите, можете остаться здесь на ночь.

- Судья, - сказал Джейк, - у меня "роллс-шкода". С нами ничего не случится.

- Я не могу заставить вас остаться. Но давайте прокрутим новости и посмотрим, что было причиной всего этого бардака.

Мак-Кемпбелл включил таймер и затем воспроизведение:

"Главная новость дня! Афера с пересадкой мозга! Наши корреспонденты подтвердили: сенсационная пересадка мозга промышленного магната Иоганна Смита оказалась блефом. Осталось узнать, умер ли он естественной смертью или был убит. Последнее кажется более вероятным, принимая во внимание сегодняшнюю наглую попытку украсть его огромное состояние, заявив в открытом суде, что его бывшая секретарша, женщина сомнительной репутации, известная под именем Бланка..."

- Судья, - хмуро проговорил Саломон, - вы не против того, чтобы выключить эту чушь?

Мак-Кемпбелл выключил видеофон.

- Кажется, я заварил неплохую кашу. Но я вовсе не жалею об этом. Я не позволю превратить мой суд в балаган.

- Мне очень жаль, судья, - робко произнесла Джоанна Юнис.

- Да? Джоанна Юнис, вы ни в чем не виноваты. Вас заставили прийти в суд без какой-либо необходимости и против вашей воли; вы не сделали ничего незаконного. Что касается меня, то я придерживаюсь старомодного представления о том, что суду место там, где люди не забыли о Господе, который отправляет для всех справедливость и правосудие... а не хлеб и зрелища для толпы. И пока я в кресле судьи, я буду вести дела именно так, как я считаю нужным, и мне наплевать на продажных газетчиков и на сброд, который лишь хочет увидеть представление повеселее.

- Мне жаль, что пострадали ваши бейлифы.

- Мне тоже жаль. Но они на службе Они делают карьеру и знают, на что идут И они необходимы - если когда-либо пройдет законопроект об их разоружении, то я уйду с должности судьи... и брошу юридическую практику. Джейк!

- Да, Мак?

- Конечно, если хотите, вы можете рисковать своей шеей сколько угодно, но "роллс-ройс" не "мерримак". Толпа может опрокинуть его, разложить вокруг костер и запечь вас, как каштаны, и там есть такие типы, что сделают это просто ради удовольствия. Нет, никаких отговорок, я не позволю ей покинуть это здание на машине, даже если для этого мне придется заново созвать суд на три секунды и снова сделать ее подопечной суда Она полетит на вертолете.

Встает вопрос: куда? Вы можете переночевать в моих апартаментах, Джоанна Юнис, здесь есть буфет, в туалетной комнате - ванна, а кушетку можно превратить в кровать, хотя, боюсь, не очень удобную.

(- Спросите судью, будет ли он приложением к кровати.

- Считайте, что я вас не слышал, и помолчите.) - Я хотел сказать, - ответил Джейк, - что мой дом находится в спокойном месте. В нем довольно пусто, но там совершенно безопасно Вы могли бы попросить старшего бейлифа, чтобы тот велел моему водителю и охраннику подождать, пока все утихнет, а затем подобрать нас в безопасной зоне... хотя я готов поспорить, что мои парни могут проехать через любую толпу и не позволят опрокинуть машину, они крутые ребята.

- Не сомневаюсь. И все закончится тем, что они собьют несколько человек и скроются. Мы сделаем проще. Можете воспользоваться ванной комнатой, пока я буду звонить Эвелин и на крышу.

Через несколько минут Джейк и Джоанна были готовы к вылету. Вертолет судьи ждал их на крыше. О рыбалке Мак-Кемпбелл больше не пожелал говорить.

- Судья, - сказала Джоанна, - думаю, что вы понимаете, как я благодарна, но я хотела бы выразить свою благодарность не только на словах. Я говорю о вознаграждении тем вашим людям, которые пострадали.

- Нет.

- Почему? О, я знаю, что не виновата, но они ведь пострадали из-за меня. Вы знаете, что я могу себе это позволить.

- Потому что они служащие суда, и мне пришлось бы рассматривать это как замаскированную взятку. Объясните ей, Джейк.

- Он прав, Джоанна... хотя и слишком упрям.

- Не слишком упрям. Джоанна Юнис, есть такой дом для детей полицейских, бейлифов, пожарников, погибших при исполнении служебного долга. Джейк может вам о нем рассказать. И мне лучше не знать, что вы предпримете на этот счет.

- Понятно. - Джоанна, не обращая внимания на Джейка, который держал ее хитон, чтобы помочь ей одеться, подошла к Мак-Кемпбеллу и обняла его.

- Это тоже считается взяткой?

- Думаю, что да, - ответил Мак-Кемпбелл, обняв ее за талию. - Но я не стану привлекать вас за это к суду.

- Конечно же, это взятка! Отойдите от него, брат Шмидт! Я отвечаю за его неподкупность!

- Умолкните, вы, несносный Ирландец.

Джоанна повернулась к Алеку, когда ее губы были уже готовы поцеловать Мак-Кемпбелла.

- Брат Алек, вы у меня следующий в списке для подкупа. Так что становитесь в очередь!

Мак-Кемпбелл остановил ее речь, она мягко раскрыла губы, не торопя его.

(- Ох! Ах! Я так и думала.

- Юнис, держите меня, не то я потеряю сознание.) Через несколько секунд она открыла глаза и посмотрела на Мак-Кемпбелла.

- О Боже мой! - смущенно проговорила она. Алек Трайн похлопал судью по плечу - Объявляется перерыв, судья. Исчезните куда-нибудь.

Джоанна еще раз быстро прижалась к судье и, насилу оторвавшись от него, перешла в руки его бывшего соседа по комнате. Она старалась сделать этот поцелуй таким же долгим и теплым, как и первый.

(- Ох! Ну, что вы думаете, Юнис?

- Они оба чертовски сексуальны и целуются почти как Джейк. Если бы Джейка здесь не было, нас бы уже давно завалили на коврик... ну, хватит, дорогая; вы уже целуете его так же долго, как и судью, и Джейк, конечно, ревнует.

- Ничего. Не портите мне удовольствия.

- Боже упаси... но вы не знаете, как обращаться с мужчинами, чтобы не расстраивать их. Хватит!) Через несколько секунд Джейк молча помог ей надеть хитон. Она поблагодарила его, застегнула магнитную застежку, поправила ткань на плече. Судья под руку отвел ее к лифту. Они попрощались, лифт ушел, и Алек Трайн обернулся к своему другу.

- Мак, целовать брата Шмидта более приятно, чем иную трахать.

- Аминь, брат мой.

- Интересно, каково быть ее мужем? И почему такие козочки ходят мимо моего огорода?

- Акушер повредил вам голову своими щипцами. Поэтому из вас пришлось сделать юриста.

- А как насчет вас?

- Естественно, это касается и меня. Но я никогда не блистал умом; мне пришлось добиваться креста судьи всеми правдами и неправдами. Боже, что за крошка!

- Услышав такое восклицание, спешу спросить: Мак, теперь, после поцелуя, вы действительно верите, что она может быть стариком Иоганном, промышленным магнатом с несносным нравом?

- Вроде все сходится - и она знает наше секретное рукопожатие.

- И пароль, я проверил. Но, Мак, любой из наших братьев, даже тот, чьи интересы не касаются девушек, мог бы продать наши секреты... да что я говорю, отдал бы ей за один поцелуй!

- Я согласен с вашей оценкой наших братьев. Но у Джоанны Юнис не было особой возможности завербовать кого-либо из них. По моему предложению Джейк держал ее практически под домашним арестом. А что касается самого Джейка что ж, он говорил как Варвар, но вы можете проверить это по документам.

- Не думаю, что мне придется это делать. Но давайте предположим, что старик Иоганн был членом нашего товарищества - это легко проверить - и она все знала о фонде помощи и о том, что вам потребовалась ссуда на старшем курсе.

- Да, это убедительно.

- Вовсе нет. Я хочу сказать, что Иоганн мог так же легко поддаться ее чарам. Она была его секретаршей; возможно, ему доставило удовольствие разболтать ей некоторые секреты братства - рукопожатие, пароль, даже некоторые подробности о фонде.

- Ерунда. Джоанна Юнис является именно тем, кем она представляется совершенно восхитительной девушкой с мозгом Иоганна в черепе. Алек, я признаю, что Джоанна Юнис вовсе не похожа на Иоганна Смита. Но общество не отвергло бы даже вас, если ту мочалку, что находится между ушей в вашем черепе, поместили бы в голову существа такого же прелестного, как она.

- Да, крепко она вас задела...

- Вас тоже, мой друг. Кто говорил, что нам надо отдохнуть от женщин?

Насколько я помню, это были вы. Но вы прямо-таки размякли перед ней и забыли про отдых, о котором сами же говорили. Стоит ей вам позвонить, и вы будете мурлыкать у ее ножек. Не пытайтесь одурачить вашего соседа по комнате, я вас знаю лучше самого себя.

- Не стану спорить. Но вы зашли, по крайней мере, так же далеко, как и я... и она подействовала на вас так же, как и на меня. Норма знает как долго мы планируем рыбачить?

- Догадывается. Но она всегда была терпимой. Алек, вы не очень расстроитесь, если я отменю нашу рыбалку? Джейку может срочно потребоваться судья, который настроен по-дружески. Особенно если эти хищники отыщут стряпчего, который не постыдится купить прямой процесс. Я бы не хотел отсутствовать, когда брат Шмидт будет нуждаться в моей помощи.

- Боже мой, душа в душу. Как ни странно, я думал как раз о том же. Нельзя подводить брата Шмидта. Мак, не будет ли это превратно истолковано, если я предложу Джейку свои услуги бесплатно? Если процесс развернется по-настоящему, ему придется быть сразу в нескольких местах. Я мог бы взять часть хлопот на себя.

- И часть денег. Я дам вам повод снова увидеть брата Шмидта.

- Есть ли какой-нибудь закон, запрещающий брать гонорары? А Джейку действительно нужна помощь.

- А вы в курсе дела. Алек, дорогой друг, это благородная мысль. Вы представляли истцов, и они вас уволили. Но ситуация вовсе не была враждебной; теоретически эти змеи так же хотят добиться истины на благо их любимого деда, как и Джейк. Они не смеют признаться даже себе, что лишь пытаются захапать его денежки.

- Интересно, есть ли у Джейка телефон в том пустом доме, о котором он говорил? Если нет, я могу позвонить в Гибралтарский клуб - он там снимает комнаты - и в дом Иоганна Смита.

- Да, но будет лучше, если позвоню я; это может ускорить процесс. Мы останемся здесь и будем ждать. Рада вас не ждет, Норма меня тоже не ждет; ужин нам подадут.

- У вас ясная голова! Тогда разливайте "Гленливет", пока я буду звонить.

Эй! Вы же можете позвонить им, пока они в вертолете.

- Только через пилота. Будет лучше, если это останется только между нами.

Алек, вряд ли у Джейка до утра найдется для вас какая-нибудь работа. Хотя всякое может случиться. Если вы останетесь ночевать здесь, то он легко сможет вас найти.

- Хорошо! Сосед, я думал, что брат Шмидт вытеснил все остальные мысли из вашей головы. Или мне только показалось?

- Скажем так: было бы приятно обсудить брата Шмидта в интимных подробностях с каким-нибудь симпатичным человеком, который оценивает ее так же высоко, как и я.

- В таком случае, наполните стаканы и включите теплый душ. Я постараюсь поскорее вернуться.

Глава 14

Джейк Саломон помог Джоанне Юнис забраться в вертолет судьи, сел рядом с ней и закрыл дверь. Они взлетели. Пассажирское отделение было изолировано от кабины пилота звуконепроницаемой перегородкой; можно было вести конфиденциальный разговор, но он ничего не сказал и старался не смотреть на нее.

Джоанна терпела это недолго.

- Джейк, дорогой? Вы злитесь?

- Я? Что вы! С чего вы взяли?

- Вы как-то отдалились от меня. Я подумала, что вас, может быть, разозлило то, что я поцеловала судью Мак-Кемпбелла и мистера Трайна.

- Это только ваше дело.

- О Джейк, пожалуйста, не злитесь. Вы всем своим видом укоряете меня. У меня был трудный день, особенно когда мне пришлось встретиться с моими чертовыми внучками. Джейк, так неприятно, когда тебя ненавидят, когда знаешь, что кто-то хочет твоей смерти! Однако мне приходилось казаться спокойной и вести себя как подобает леди. Джейк, очень нелегко быть женщиной после того, как ты почти век был мужчиной. Вы знаете, как мне это вообще удается? Я спрашиваю себя, как бы поступила Юнис, а затем пытаюсь сделать так же. Что с того, что я поцеловала этих милых мужчин, которые помогают нам? Джейк, я не приучена целовать мужчин. Вы могли бы меня научить, но вы лишь чмокаете меня перед сном. Я сказала себе: "Я должна их поблагодарить... а как бы это сделала Юнис?". И я решила, что она бы их поцеловала, и постаралась это сделать, хотя и не знаю толком, как это делается. Ну? Ведь Юнис поступила бы так?

- Хм... да, Юнис бы их поцеловала.

(- Он прекрасно знает, что я бы так и сделала, дорогая.

- Я знаю. Он просто вредничает, - Тогда продолжайте атаковать. Скажите ему, какой он замечательный.

Джоанна, мужчины всегда верят, когда им говорят, что она замечательные.) - Тогда я не понимаю, почему вы так холодны со мной, Джейк. Весь день вы были таким мужественным, чудесным, замечательным. Как вы себя вели! Как вы меня защищали! Я хотела поцеловать вас за то, что вы такой замечательный... и поцеловала бы... и поцелую... если только вы мне позволите. Или вы злитесь оттого, что я не оделась, прежде чем их поцеловать?

- Ну... это было бы более подобающим для леди.

(- Бейте дальше по тому же месту, дорогая. Джейк прекрасно помнит, что первый раз, когда я его поцеловала, я прижалась к нему голым телом... и позже, когда это бывало безопасно, я целовалась с ним голой. Он не сопротивлялся - он жаждал этого.

- Я попробую.) На лице мисс Смит отразилось волнение.

- Да, наверное, но я не знаю, как быть леди, Джейк: правила так сильно изменились. Меня часто поражало, что делала Юнис и как она одевалась... и все же я уверена, что она всегда была совершенной леди. Скажите мне вот что, Джейк, только честно, со всей прямотой, и я приму ваш ответ за истину и воспользуюсь им как эталоном для своего дальнейшего поведения... потому что я хочу, чтобы Джоанна Юнис была такой же совершенной леди, как и Юнис.

При точно таких же обстоятельствах, желая показать свою благодарность двум милым и замечательным джентльменам... стала бы Юнис сперва одеваться? Или прижалась бы к ним голым телом и позволила бы им прижать ее немного к себе, если бы они захотели этого? А они хотели. Я уверена, что вы заметили.

Подумайте об этом, Джейк. Вы знали Юнис лучше, чем я; мы знаем это... так дайте же мне прямой ответ, потому что я хочу использовать его как руководство в моих усилиях быть такой же, как Юнис. Стала бы она осторожничать? Или бы отдалась на волю обстоятельств?

Джейк Саломон глубоко вздохнул, почти что застонал.

- Черт, вы поступили точно так, как поступила бы Юнис. Это меня и расстраивает.

Джоанна вздохнула.

- Спасибо, Джейк, теперь мне легче.

Она ослабила ремень на сиденье, придвинулась к нему, провела пальцем по магнитной застежке своего хитона.

- Я не могу снять здесь эту докучливую вещицу. Поцелуйте меня, Джейк, поцелуйте меня еще лучше, чем они. Поцелуйте и прижмите меня к себе, скажите мне, что Юнис бы мной гордилась.

- Джоанна!

- Не стыдите меня, Джейк. Я теперь девушка, и меня надо целовать. Сделайте это так сильно, чтобы мы забыли, что я целовала тех двоих. Назовите меня "Юнис", дорогой, пожалуйста, назовите. Это мое имя, и я хочу, чтобы вы меня так назвали и чтобы вы сказали мне, что я хорошая девочка.

- Юнис! - простонал он. Она посмотрела ему в глаза.

- Поцелуйте меня, любимый мой.

Дрожа всем телом, он сдался.

Поцелуй длился долго. Джоанне потребовалось всего несколько секунд, чтобы от нежного поцелуя перейти к глубокому.

(- Юнис, я сейчас потеряю сознание!

- Не сметь! Я так долго этого ждала.) Наконец Джейк оторвался от нее, но она осталась сидеть, прижавшись к нему, а он продолжал обнимать ее. Она вздохнула и коснулась его лица.

- Спасибо вам, Джейк, дорогой, за это и за все.

- Спасибо вам, Юнис. Джоанна Юнис.

- Называйте меня Юнис еще немножко. Я хорошая девочка? Ей бы не было за меня стыдно?

- Нет, не было бы.

- Я старалась. Джейк, дорогой, вы верите в духов? Я думаю, Юнис должна быть здесь с нами. Я не смогла бы сделать этого так хорошо без ее помощи. Мне часто так кажется.

- Хм... Интересная мысль.

(- Нам следует пощекотать его за это. Джоанна, если вы пощекочете его по ребрышкам, он потеряет контроль и станет совсем беззащитным.

- Я запомню это. Но сегодня делать этого не стоит.) - В любом случае она бы была горда вами. Вы славная милая девушка.

- Я стараюсь. Для вас. Я люблю вас, Джейк.

Он колебался недолго.

- Я люблю вас, Юнис. И Джоанна Юнис.

- Я рада, что вы назвали меня обоими именами. Джейк, дорогой, вам придется жениться на мне. Вы знаете это, не так ли?

- Боже мой, дорогая! Не говорите глупостей. Я люблю вас, но между нами огромная разница в возрасте.

- Что? Ерунда! Конечно, я почти на четверть века старше вас, но теперь это не так заметно. А вы понимаете меня, как никто другой.

- Ха... Я хотел сказать, что я намного старше вас.

(- Джоанна, не позволяйте ему об этом говорить. Скажите ему, что мужчины и коньяк улучшаются с возрастом. Или что-нибудь в этом духе. В любом случае, несколько минут назад он чувствовал себя довольно-таки молодым. Я заметила.

А вы?

- Да. А теперь, пожалуйста, помолчите.) - Джейк, вы вовсе не старый. Я знаю, что такое быть старым. Вы классический тип, Джейк, а такой тип с годами становится только лучше. К тому же всего несколько минут назад вы чувствовали себя довольно-таки молодым, я заметила.

- Возможно. Но оставьте ваши намеки.

Она засмеялась.

- Джейк, так здорово быть вашей девушкой! Я не буду спорить, я подожду. Со временем вы поймете, что я вам нужна, а вы нужны мне. Что никто другой не подойдет ни для вас, ни для меня. И тогда вы сделаете из меня честную женщину.

- Вероятно, это выше моих сил, даже если у нас будет свидетельство о браке.

- Не грубите, дорогой. Я могу подождать. Вы не уйдете от меня, Джейк. Юнис вас не отпустит.

- Хорошо... Черт возьми, я не буду спорить. От этого вы станете еще упрямей - и Джоанна, и Юнис. Мой старый друг Иоганн был самым упрямым из всех, кого я когда-либо встречал. И Юнис была упрямой по-своему. И, дорогая, я никогда не смогу понять, кто вы. Иногда мне кажется, что у вас появилось раздвоение личности, которого так боялись ваши врачи.

(- Переведите разговор на другую тему!

- Постараюсь, дорогая. Но не будем суетиться по этому поводу. Неужели мы никогда не расскажем ему об этом?

- Расскажем. Но не так скоро. Сначала надо покончить с этим процессом.

Помните те ремни, что привязывали нас к постели.) - Джейк, я не удивлена, что вы думаете так обо мне, потому что я и сама так о себе думаю. Ничего психопатического в этом нет. Просто я нахожусь в странном положении. Как долго вы меня знали? Четверть века?

- Двадцать шесть лет, почти двадцать семь.

- Да, и если я не хлопала по попкам своих секретарш, разве честно называть меня старым черствым негодяем?

- Ваше поведение по отношению к женщинам всегда было безукоризненным.

- Бросьте, Джейк! Вы сейчас говорите с Иоганном. Говорите со мной.

Саломон усмехнулся.

- Иоганн, по-моему, вы были старым черствым негодяем до того самого дня, как вас забрали в операционную.

- Ну, так-то лучше. Джейк, мой интерес к симпатичному личику или стройной ножке никогда не увядал, но мне приходилось воздерживаться сперва по социальным соображениям - старик выглядит дураком, когда ведет себя как молодой жеребец; а позже из-за моей болезни и физической неспособности.

Затем я получил молодое, здоровое тело Юнис. Женское. Посмотрите на меня, Джейк. Женское.

- Я заметил!

- Но вы не все заметили! Хотя вы и поцеловали меня и мне это понравилось, дорогой, вы не могли заметить всего. У меня теперь появились месячные циклы, Джейк. Они регулируются Луной. У меня уже два раза была менструация.

Вы знаете, что это такое?

- Естественное явление. Вполне нормальное.

- Это значит, что тело контролирует мозг не меньше, чем мозг контролирует тело. Перед началом менструации я капризна и несдержанна, реветь готова.

Мои чувства, мои эмоции, даже мои мысли - женские, хотя у меня за спиной почти целый век мужских эмоций и мужских взглядов на жизнь. Взгляните на мою медсестру Вини... Вы бы хотели ее?

- Черт вас побери, Иоганн! Она славная девушка. Достаточно совершенная модель.

- Она действительно милая девушка. Но, поскольку я Юнис так же, как и Иоганн, я знаю, как она чувствует. Она чувствует себя, как кошка в течку... а вы, старый бык, Джейк, могли бы над ней господствовать, и, если бы вы хотели взять Вини, она бы оказала лишь символическое сопротивление.

- Джоанна Юнис, не говорите глупостей. Я в три раза старше ее.

(- Босс, куда вас несет?

- Я еще сам точно не знаю.

- Не надо сюда припутывать Вини. Мне казалось, что мы хотим оставить Джейка для нас.

- Не становитесь свиньей, маленький поросенок. Вини - медсестра; она так же тщательно следит за приемом противозачаточных, как и за зубками.) - Джейк, дорогой, я телом ненамного старше Вини... а вы знали и любили это тело, хотя я об этом и не помню. Мы знаем, что Юнис всегда держалась как подобает леди. Как вам удалось сблизиться с ней? Вы ее изнасиловали?

(Черт возьми, нет! Я сама его изнасиловала... хотя он и не особенно сопротивлялся.) - Это очень личный вопрос!

- Это очень женский вопрос. Я знаю вас благодаря многим годам общения с вами... и я знаю Юнис как благодаря общению с ней, так и, что более важно, благодаря тому, что у меня ее тело, ее железы, ее гормоны, ее самые сокровенные нервные окончания. Подозреваю, что вы были слишком горды, чтобы волочиться за ней; поэтому она нашла какой-то способ дать вам понять, что вы желанны. И когда вы уверились, что Юнис не сделает из вас дурака, вопрос был решен. Ну как? Я права?

(- Если он скажет "нет", он соврет. Все это длилось пять минут, сестричка... и мы бы закончили через десять, если бы нас не прервали.

Пришлось ждать до следующего дня. Помните, я тогда нарядилась русалкой? Мне пришлось оттирать краску, прежде чем вернуться домой. Джейк размазал весь рисунок - и мне пришлось врать Джо, делая честные глаза.

- Он вам поверил?

- Думаю, что да. Он что-то рисовал, а в такие моменты он практически ничего не замечает.) - Джейк, вы будете отвечать? Или позволите мне сделать собственные выводы... возможно, ошибочные?

- Я мог бы ответить, что это не ваше дело!

- И вы были бы правы. Иоганн просит прощения у вас. Но не Юнис. Джейк, тело Юнис говорит мне, что это было именно так. Но я не могу быть уверена, и я хочу быть такой же, как она, и, если бы она так не поступила, скажите мне.

Я же не выспрашиваю интимные подробности.

(- О, дорогая, как я хочу услышать интимные подробности! Я хочу увидеть все это его глазами. О своих впечатлениях я вам позже расскажу.

- Дорогая, нельзя быть такой нетерпеливой... Я же пыталась смягчить его.) - Джоанна Юнис... нет, просто... Юнис, у вас всегда была своенравная манера добиваться своего любыми средствами.

- Это ответ, Джейк? У меня нет ее памяти.

(- Что вы такое говорите, босс? Я тут кое-что поняла... и плоские черви здесь ни при чем. У каждого есть оперативная память и базовая память, как, например, у Бетси. Эта базовая часть и есть я, которая осталась в теле, хотя я и умерла. Может быть, это душа? Но какая разница, как это называть?

Это та моя часть, которая не касается желез и сосудов. - Юнис, отложите вашу философию до тех пор, пока мы не останемся с вами одни в постели сегодня ночью. Я пытаюсь справиться с мужчиной. И у меня это плохо получается.

- Вы думаете, что сегодня ночью мы будем в постели одни? Я другого мнения.

Хотите поспорим?

- Я не знаю. И я боюсь.

- Не бойтесь. Когда это случится, вы начнете декламировать наше заклинание, а я сяду за руль. Один раз проедемся по кругу, а потом вы сами сможете солировать. Хотя я постоянно буду с вами. Знаете что, босс, дорогой? Вами быть даже приятнее, чем вашей секретаршей. По крайней мере, будет приятнее, когда мы вернемся к нормальному рациону.

- Я имею в виду сексуальный рацион. Я занималась сексом четырнадцать лет и все еще голодна.

- Я занимался сексом в пять раз дольше... и я по крайней мере в пять раз голоднее вас.

- Что ж, может быть. Вы закоренелая шлюха, босс.) Наконец Джейк ответил:

- Джоанна, мне кажется, что будет нечестно по отношению к Юнис, если я стану про нее рассказывать... но я принимаю то, что вы сказали. Принимая во внимание, что вы хотите учиться, что это вам нужно как руководство, я скажу, насколько это возможно, о том, как она себя вела. Юнис была честной и прямой...

(Я хитрая как лиса... но я хотела, чтобы Джейк считал меня именно такой.) ...Вероятно, ей показалось, что я сильно нравлюсь... и она облегчила мою задачу. Это не было ни изнасилованием, ни совращением.

(- Это было и тем и другим, но я не хотела, чтобы он так думал. Он такой милый, Джоанна, когда он достаточно смягчится, положите кусочек в его рот.

Но пусть думает, что он сам его попросил.

- Я постараюсь. Пока же я занимаюсь психологическим стриптизом... так что слушайте и не перебивайте; для вас это будет весьма познавательно.

- Я постараюсь вести себя хорошо, босс. По возможности.) - Я была уверена, что все именно так и было, Джейк... я знаю вас и знаю ее.

Но это лишь одна часть меня, часть, принадлежащая Юнис. Другая часть Иоганн, который почти целый век был мужчиной. Я сказала вам, что теперь понимаю Вини как девушку, потому что теперь я сама девушка. Но есть еще и Иоганн, который каждый день бывает наедине с Вини - и все, что я могу сделать - это заставить себя не дотрагиваться до нее...

(- Ха! Можно подумать, вы и вправду до нее не дотрагиваетесь!

- Я же просил помолчать! Я же не могу ему сказать об этом после таких тесных объятий. Умолкните.) ...Вы понимаете, Джейк? Старый Иоганн во мне считает, что Вини довольно-таки аппетитная.

- Ну... я могу понять это... в Иоганне.

- А поймете ли вы это в Юнис? Джейк, как вы относитесь к гомосексуальности?

- Никак не отношусь. Никогда не интересовался.

- Даже не любопытствовали? Джейк, я на целое поколение старше вас. Когда я был ребенком, гомосексуальность, или "извращенность", как ее тогда называли, не была даже мифом. Я ничего не знал о ней до того, как начал интересоваться девочками. Я вовсе не хочу сказать, что ее не было. Теперь я знаю, что ее было сколько угодно, но о ней редко говорили и держали в секрете. Когда мне было пятнадцать, меня домогался мужчина... и я не знал, чего он хочет; он лишь напугал меня. Разве сегодняшние пятнадцатилетние такие же наивные? Вы знаете, что это не так. Есть разные книги, журналы, фотографии, другие мальчики, которые объяснят, если кому-то что-то непонятно. Правительство не поощряет это в открытую - хотя это был бы неплохой способ сдерживания рождаемости - лишь потому, что большой процент населения официально относится к этому недоброжелательно, хотя в частной жизни многие занимаются этим. Это напоминает мне о том странном периоде, когда люди голосовали за сухой закон и напивались вдрызг, а самогонщики зарабатывали больше, чем сегодня мясники на черном рынке. Сколько прошло времени с тех пор, как последнее сексуальное преступление было наказано в судебном порядке?

- Изнасилование по-прежнему наказуемо; но других случаев за последние двадцать лет я не припомню. Законы о "голубых" давно уже не действуют. По решению Верховного суда их теперь нельзя привлекать к ответственности.

Поправка: нелицензированная беременность является нарушением федерального закона по статье "О всеобщем благосостоянии"... но я часто задавался вопросом, что бы случилось, если бы подобное дело дошло до Верховного суда.

- Это единственное "сексуальное преступление", которое не было преступлением, когда я была ребенком, Джейк. Но я говорила о "преступлении против естества", которое больше не считается преступлением; это даже не проступок, оно вызывает меньше неодобрения, чем курение. Однако к тому времени, как гомосексуальность стала социально приемлемым явлением, мое отношение к ней уже было сформировано. Но интересно, что думала о ней Юнис?

Вы когда-нибудь обсуждали с ней эту тему?

Джейк фыркнул.

- Поверьте мне, Иоганн... извините, Джоанна Юнис, на эту тему у нас не было времени!

- Понимаю. Со мной она эту тему тоже не обсуждала. (Выдумщик!) Но однажды она меня слегка упрекнула за это.

- Да? Каким образом?

- Однажды, когда я еще не был прикован к постели, посыльный принес что-то мне в контору. Он был похож на девочку: весь в косметике, накладные ресницы, завитые волосы и покачивал бедрами. Высокий женский голос и очень грациозные движения. Когда он ушел, я сделал довольно-таки резкое замечание по его поводу, и Юнис сказала мне, что, хотя ей и не нравятся такие мальчики, но она не видит ничего плохого в том, что мужчина может любить мужчину, а женщина - женщину.

(- Эй! Не помню я такого разговора.

- Это я вру. Но вы вполне могла такое сказать. А мне это нужно, чтобы подойти к тому, что я хочу сказать.) - Да, это похоже на нее. Она терпимо относилась к человеческим слабостям.

- Я хочу сказать, что Юнис в ее возрасте была безразличной к тому, что Иоганн назвал бы извращением. И вот к чему я все это говорю, Джейк: я нахожу, что Вини сексуально привлекательна. И я также нахожу, что Алек Трайн и судья Мак-Кемпбелл тоже сексуально привлекательны. Меня это напугало. И вы тоже для меня сексуально привлекательны, хотя меня это и не пугает. Но сегодня меня первый раз по-настоящему целовали мужчины. И мне это понравилось.

(- А как насчет нашего дорогого доктора?

- Не дерзите, Юнис, сладкая моя... мы об этом Джейку не скажем.) Джоанна Юнис продолжила:

- И это моя дилемма. Когда я гомосексуальна? С Вини? Или с вами, тремя очень сексуальными мужчинами?

- Джоанна, вы задаете мне чертовски сложный вопрос.

- Это потому, что я в чертовски сложном положении. Мой случай - не просто смена пола, когда после операции и принятия гормонов мужчина превращается в подобие женщины. Я даже не смешанный тип XXY или XYY. Это тело абсолютно женское. Но мозг, который в нем, имел мужскую канализацию и многие годы бурного мужского сексуального опыта. Так что скажите мне, Джейк, когда я нормальна, а когда извращена?

- Хм... я вынужден признать, что ваши эмоции обусловлены вашим телом.

- Вы так думаете? Но психологи говорят, что сексуальное желание и оргазм имеют своим источником мозг, а не половые органы. Мой мозг наполовину мужской, наполовину женский.

- Мне кажется, вы пытаетесь запутать свидетеля.

- Нет, Джейк. Я сама запуталась. Но, возможно, не так сильно, как современные молодые люди. Они заявляют, что они шестиполые.

- Да, я слышал нечто такое. Все это чушь.

- Не совсем. Я много читала во время своего "домашнего ареста", пытаясь понять, кто я, что я и как должна себя вести. Пол различают по поведению и физиологии, а новая школа психологов - интересно, когда это не было новой школы психологов? - дает разъяснения. Шесть разновидностей пола это ортомужской, ортоженский, амбиженский, амбимужской, гомомужской и гоможенский - а некоторые выделяют и седьмой: солисты, или, как их еще называют, "нарциссы", и даже восьмой: бесполый, или нейтральный как физически, так и психологически.

- А я говорю, что это чушь.

- Я то же самое говорю, но по другой причине. Из своего уникального опыта, соединяя в себе оба физиологических пола, я делаю вывод, что существует только один пол. Сексуальный! У некоторых людей сексуальное желание настолько слабо, что их, можно назвать нейтральными, неважно, в какую сторону оно выгнуто. У некоторых людей очень сильная сексуальная природа, и опять-таки форма тела не имеет значения. Такие, как я, например. Всегда готов был пободаться, даже когда рогов еще не было. Такие, как вы, дорогой... подумать только, вы взяли в любовницы чудесную замужнюю женщину, которая больше чем наполовину моложе вас. Такие, как Юнис... и дома все в порядке, и на стороне не прочь поделиться своим богатством.

- Да, я чувствую себя виноватым.

- Джейк, я не стала бы с вами разговаривать, если бы вы относились к ней с презрением. Так вот, я хотела привести Юнис в качестве третьего примера личности с достаточно сильным сексуальным желанием в ее теле для чего угодно. Я-то это знаю! В ее сердце, я уверена, было достаточно любви для всех. Я знаю, что она любила меня, хотя она и слишком подчеркнуто предлагала мне то, чего я не мог принять... и так же щедро одаривала меня тем, что я мог принять: своей красотой для моих глаз. Джейк, мне кажется, что Юнис была ограничена в любви только временем. Она делала вас счастливым...

- Конечно!

- И я уверена, что она делала вас счастливым, не обделяя при этом своего мужа. Джейк, у вас есть основания полагать, что она ограничивала себя только вами и мужем?

- Черт бы вас побрал, Иоганн! Я не знаю. Но вряд ли у нее оставалось время на других. Я занимал все время, которое она могла выкроить на это.

(- Послушайте, босс, я расскажу вам обо всех случаях, когда я боролась за женское равноправие. Не мучайте Джейка.

- Вы не понимаете, Юнис. Я хочу сдвинуть святую Юнис с ее пьедестала в сознании Джейка. Это единственный способ добиться нашей цели.) - Откуда вы знаете? Вы уверены, что она не кормила вас теми же баснями, что и своего мужа? В этом отношении Джо мог даже гордиться своими ветвистыми рогами не меньше, чем самец оленя - процент мужей, которые довольны тем, что их жены им изменяют, значительно вырос в этой стране, по крайней мере, начиная с пятидесятых годов. Посмотрите статистику по вопросам семьи и брака. То, что он любил ее, мы знаем совершенно определенно. Но это вовсе не значит, что он держал ее в клетке. Или хотел этого.

- Джоанна, вам не следует говорить о Юнис в пренебрежительном тоне.

- Джейк, дорогой! Я вовсе не умаляю ее достоинств. Я пытаюсь узнать, что вам о ней известно, чтобы я могла как можно точнее подражать ей. Я любил ее, а сейчас люблю еще больше. Но если бы вы мне сказали, что она была любовницей еще шести мужчин, проституткой в борделе, а в свободное время играла в любовные игры с девушками, то и я бы начала поступать так же. Вы не сказали мне многого. Но то, что вы сказали, подтверждает мое убеждение, что Юнис была совершенной леди, и в ее сердце было достаточно любви, чтобы любить сразу трех мужчин, давая каждому из них все, что нужно для счастья...

(- Спасибо, босс. Я тронута.

- Помолчите, дорогая.) ...Это не значит, что она была развратной девкой, просто она не была ханжой, но вряд ли Вини могла ее заинтересовать.

(- Минутку!

- Я говорю ему то, что он хочет услышать, дорогая, если вы хотите Вини, мы оставим ее, но так, чтобы Джейк не знал.

- Кто из нас хочет Вини? Вы, грязный старик!

- Мы обе хотим, но было бы разумнее, чтобы Джейк и Вини не пересекались, дорогая, если у нас будет мужчина, Вини и глядеть на нас не станет.

- Спорим, что наоборот?) Джоанна вздохнула.

- Джейк, с моей уникальной двойной наследственностью я легко могу превратиться в амбиженщину. Но я не хочу этого, потому что Юнис бы этого не допустила по отношению к себе. У меня сильное женское желание, кровь переполнена гормонами. Но если в скором времени я не выйду замуж, то мне трудно будет удержаться.

- Джоанна, я люблю вас... но не женюсь на вас. Об этом не может быть и речи.

- Тогда вам лучше помочь моим внучкам обокрасть меня.

- Да? Почему?

- Вы знаете почему. У мультимиллионерши, молодой и красивой, столько же шансов найти хорошего мужа, как у бумажной собаки, которая пытается догнать асбестовую кошку в преисподней. В нашей стране таких, как я, много... и им всегда достаются грузинские князья, жокеи и прочие альфонсы. А я этого не хочу. Лучше не иметь состояния, как Вини, и получать любовь там, где ее можно найти. Джейк, помимо того что вы меня понимаете как никто другой, вы бы остались в моей ведущей десятке, поскольку деньгами вас не удивить. И если даже оставить в стороне тот замечательный факт, что я люблю вас, а вы любите меня, любой брачный брокер назвал бы нас совершенной парой.

- Едва ли. Между нами большая разница в возрасте... между нашими телами.

Джоанна, мужчина, который женится в моем возрасте, берет себе не жену, а няньку.

- О Джейк, вам не нужна нянька. К тому же у нас достаточно денег, чтобы поддерживать вас в хорошей мужской форме на протяжении всего времени моего брачного периода. Но когда вам потребуется нянька, я ею и стану. А теперь давайте споем "Сентябрьскую песню". Вы запевайте, а я подпою вторым голосом.

- Я обычно пою басом. И я не буду петь "Сентябрьскую песню".

- Джейк! Мы могли бы купить вам новое тело, когда оно вам потребуется.

- Нет, Джоанна. У моего тела уже большой пробег, и я им вполне доволен. В этой жизни я большей частью был счастлив, моя жизнь всегда была интересной.

Когда придет мое время, я смиренно уйду. Я не повторю вашей ошибки. Я не дамся в руки медиков с их искусственными почками, с их пинцетами и пробирками. Я умру так, как умирали мои предки.

Она вздохнула.

- И вы называли меня упрямым. Я подняла вас на высокую гору и показала вам все королевства земные, а вы говорите мне, что это Голливуд. Хорошо, я больше не буду вам докучать и смиренно приму вашу любовь в любой форме.

Джейк, вы вывезете меня в город на знакомство с местными кавалерами? Вы сможете подобрать мне какого-нибудь охотника за богатыми невестами?.. Я думаю, что Юнис была очень наивной и всегда видела в людях только хорошее.

(- Босс, что за чушь вы несете! Я намеренно купила себе альфонса... и поскольку я не обманывалась на этот счет, то выбрала товар высшего качества.

- Я знаю, дорогая. Но таких, как Джо Бранка, в этом мире так же мало, как и Джейков Соломонов.) - Джоанна Юнис, если вы хотите, чтобы я стал вашим чичисбеем, то сочту за честь... и постараюсь не подпускать к вам охотников за кошельками.

- Я буду держать вас рядом хотя бы ради этого, мой еще не очень старый Саломон. Джейк, помните, я спрашивала вас, верите ли вы в духов? Вы исповедуете какую-нибудь религию?

- Нет. Мои родители были ортодоксальными иудаистами, я думаю, вы об этом знаете. Моя выпускная речь в школе так всем понравилась, что меня чуть не сделали раввином против моей воли. Но я настоял на своем и стал юристом. К тому времени, как я поступил в колледж, я уже не был религиозен.

- У меня тоже было что-то в этом роде. Мои дед и бабушка родом из Южной Германии. Они были католиками. И первыми на меня глаз положили священники.

Затем мы переехали в среднезападную часть страны. Там я и начал ходить в школу, и мой отец, который не был фанатиком, решил, вероятно из деловых соображений, что будет лучше, если я стану баптистом. Меня очистили от грехов, запугали адским огнем и проклятием Божьим. Именно баптистская индокринация и оказала особенное влияние на мое подсознание, которое в значительной мере определило мои взгляды на жизнь. Но сознательно, с помощью разума, я отбросил все эти догмы, когда мне было четырнадцать...

Вероятно, это было единственным моим интеллектуальным достижением за всю жизнь. Я превратился в воинствующего атеиста, хотя дома это и не показывал, и не хотел верить ничему, что нельзя попробовать на зуб. Но затем я отошел и от этого. Атеизм - такой же фанатизм, как и любая религия, а я далеко не фанатик. Я расслабился и стал агностиком, не знающим истин, но более терпимым. И оставался таковым три четверти века. Я просто предоставлял религию шаманам и игнорировал ее.

- У меня примерно такое же отношение к религии, как и у вас.

- Да, но позвольте рассказать вам о том, что случилось, когда я был мертв. - Что? Вы не были мертвы, Джоанна... то есть Иоганн, вы были без сознания.

- Не был? Без тела и с мозгом, отрезанным от мира и не осознающим себя?

Если это и не смерть, Джейк, то очень на нее похоже. Я говорил вам, что дух Юнис часто мне помогает?

- Да, говорили, но я не придал этому значения.

- Вы упрямый старый мошенник. Я вовсе не грешу спиритизмом или чем-нибудь в этом роде. Но вот что происходит. Когда у меня возникают затруднения... а в эти дни они случаются довольно часто, я спрашиваю себя: "Что бы сделала Юнис?" И все, Джейк: я сразу же знаю ответ. Никакой эктоплазмы и столоверчения... мгновенное знание, не основанное на моем собственном опыте. Как, например, сегодня днем, когда за долю секунды я решила поцеловать Алека и Мака. Без колебания. Вы же сами видели! Старик Иоганн не стал бы так себя вести... вы и сами говорите, что я ни разу не поступила так, как не стала бы поступать Юнис. Поэтому и создается впечатление, что ее милый дух помогает мне. Что вы на это скажете?

- М-м... Ничего. Вы действительно ведете себя как она... за исключением тех моментов, когда вы напрямую заявляете, что говорите от имени Иоганна. Но я не верю в духов. Иоганн, если бы я знал, что мне всю вечность предстоит оставаться Джейком Саломоном, я бы... я бы подал жалобу в Божий суд.

- А теперь позвольте мне сказать, что случилось, когда я был на этом суде.

- Да?

- Да. Когда я был мертв, Джейк, я был там. Там сидел очень старый человек с длинной белой бородой. У него была большая книга. Он посмотрел на меня, затем в книгу, затем снова на меня и сказал: "Сын мой, ты был непослушным мальчиком, но не очень непослушным. Поэтому я даю тебе еще один шанс. Иди и не волнуйся, тебе помогут". Что вы думаете об этом, Джейк?

(- Что такое, босс? С вами это тоже случилось?

- Юнис, если это случилось с вами, значит, я могу сказать, что это случилось со мной; это то же самое. И вы мне вправду помогаете, дорогая. Вы мой ангел-хранитель.

- Не богохульствуйте! Я не ангел, я - это я.

- Очень земной ангел, дорогая... как раз такой, какой мне нужен.

- О как я люблю вас, хотя вы и пошлый старикан!) Саломон ответил не сразу.

- Антропоморфизм. Образ из вашей баптистской воскресной школы.

- Да, конечно. Это должно было представиться в символах, которые я мог понять. Если бы я был существом с Проксимы Центавра, то вместо старика с бородой передо мной могло бы оказаться чудище с восемью щупальцами и гранеными глазами. Стандартные символы ничего не опровергают. Не думаю, что это было физическим ощущением. Люди живут с помощью символов, Джейк. И то символическое ощущение было для меня таким же реальным, как любое физическое. И позвольте заметить, что у меня действительно появился второй шанс и мне действительно помогли... вы, Мак и Алек, врачи и медсестры... и кто-то внутри меня, кто постоянно говорит мне... в любой трудной ситуации... как бы повела себя Юнис. Я не говорю, что это делает Юнис, но это наверняка не Иоганн. Он бы не смог этого сделать. Ну, что скажете?

Саломон вздохнул.

- Нет конца премудростям Божьим. И почти все они антропоморфичны. Джоанна, если вы идете на этот самообман, то почему бы вам не пойти до конца и не вступить в монастырь?

- Потому что Юнис не сделала бы этого. Хотя ее и могла бы привлечь мысль о том, чтобы совершить там сексуальную революцию.

- Да, она бы могла!

- Может быть, мне следует это попробовать... поскольку вы так не хотите сделать из меня честную женщину. Хотя более вероятно, что я снова изменю свое имя, исчезну и объявлюсь в каком-нибудь бомбейском борделе. Вы придете меня навестить, Джейк?

- Нет. Там слишком жарко.

- Неправда, врунишка Джейк. Вы бы не отказались навестить Юнис из-за какой-то там жары.

- Юнис никогда бы не пошла в бордель.

- Да, не пошла бы. Поэтому мне придется оставаться совершенной леди, хотя старику Иоганну это будет довольно-таки трудно.

- Бедняжка. У вас есть молодость, красота, даже деньги.

- И вы, Джейк. Я могла бы потерять все остальное, но, тем не менее, остаться богатой.

(- Я уже боялась, что вы упустите этот момент в разговоре. Сестричка, вы уже обходитесь без моих советов. Думаю, что мне можно уйти в отпуск.

- Вы обещали остаться!

- Да, босс, дорогой. Я не могу уйти. Мы - сиамские близнецы. Но даже если бы я могла уйти, я все равно бы осталась, потому что не хочу уходить.

- Юнис, дорогая, я никогда не был таким счастливым за всю свою жизнь.) Джоанна Юнис придвинулась к Джейку.

- Джейк, дорогой, я за всю жизнь никогда не была так счастлива!

Сверху прозвучал металлический голос: "Идем на посадку. Пристегните ремни".

- Ремни пристегнуты. К посадке готовы, - ответил Саломон и затем, повернувшись к Джоанне, сказал:

- Юнис, сядьте прямо и застегните магнитную застежку.

Джоанна Юнис обиженно надула губы, но послушалась.

Продолжение